— А как говорил Ларга? — голос Эша стал мягче, ласковей.
И Лал ответил, что из воздуха, так же, как он говорил с Норденом, вождём. Бог сказал, что видел, как Лал приходил к заставе на холме, а потому Лал должен стать его жертвой. Но Лал может быть прощён, если послужит ему. А он, Лал, простёрся ниц перед бесплотным голосом бога и поклялся, что будет служить Ларге до конца своих дней.
И тогда Ларга повелел ему поймать одного из злых торговцев, прячущихся на болотах, и связать его верёвками. Затем он должен был позвать людей из деревни и вместе с ними доставить пленника на холм, куда Ларга простёр свой гнев и там оставить. Позже они могут вернуться и забрать то, что найдут там. Они смогут использовать это, чтобы во время посева благословить поля, и тогда в деревне Нордена всё будет благополучно. И Лал поклялся, что сделает всё, что повелел ему Ларга, но теперь не может выполнить клятвы. Поэтому Ларга уничтожит его, и надежды на спасение нет.
— Но, — сказал Эш ещё ласковее, — разве ты не служил Великой Матери, неизменно отдавая ей долю от всех плодов, даже если урожай с твоего единственного поля был мая?
Лал поднял на него глаза. Его удручённое лицо была мокрым от слёз. Потребовалось несколько секунд, чтобы этот вопрос проник в его затуманенный страхом разум. Затем он робко кивнул.
— Разве она в ответ не заботилась о тебе? Ты беден, это зерно. Но твой желудок не пуст даже сейчас, когда люди постятся в ожидании нового урожая. Великая Мать печётся с тебе. И именно она привела тебя к нам. Это говорю тебе я, Эшша из торговцев, говорю тебе правдивым языком. А Ларга, разрушивший заставу к пославший тебя сюда, не желает тебе добра!
— А-а-а-а!.. — вновь затрясся Лал, — Я знал это, Эшша! Он — из мрака, полного призраков!
— Именно так. Он не из рода Великой Матери, ибо она — богиня света и добра, нового урожая и приплода твоих стад, богиня девушек, которые выходят замуж и рожают сыновей, которые принимают копьё из рук отца, и дочерей, что прядут у очага и бросают б пашню золотое зерно. Ларга прогневался на нас, но не на Нордена и не на тебя. И мы приняли этот гнев.
Он, хромая, вышел наружу, где вечерние теки уже ползли по земле.
— Слушай меня, Ларга! — крикнул он в сумрак наступающей ночи. — Я — Эшша из торговцев, и я принимаю на себя твою ненависть. Ни на Лала, ни на Нордена, ни на людей, что живут в городе Нордена, не будет обращён твой гнев. Я говорю это.
Росс, заметив, как Эш тихонько махнул ему рукой, успел подготовить сюрприз, имевший целью окончательно потрясти Лала. Это была эффектная вспышка зелёного пламени за ручьём. Лал опять задрожал, но так как за вспышкой не последовало других чудес, он рискнул снова поднять голову.
— Ты видел, как Ларга ответил мне, Лал. Отныне гнев Ларга будет обращён на меня одного. Теперь, — Эш вернулся в пещеру, вытащил шкуру волчицы и бросил её перед Лалом, — ты отдашь это Касске, чтобы она сделала занавес в Доме Матери. Смотри, она белого цвета и такая редкая, что Мать будет довольна столь прекрасным даром. И ты расскажешь ей обе всём, что случилось, и о том, что ты веришь, что её власть превыше власти Ларга, и Мать будет довольна тобой. Но ты ничего не скажешь людям б деревне, ибо эта ссора — между Ларгой и Эшшей, и другим нечего вмешиваться в неё.
Он развязал верёвку, которая стягивала руки Лала. Лал коснулся волчьей шкуры. Его глаза светились изумлением.
— Ты дал мне чудесную вещь, Эшша, и Мать будет довольна, потому что много лет не было в её доме такого занавеса. А я — просто маленький человек, ссоры великих — не для меня. Так как Ларга принял твои слова, то это дело меня не касается. Но всё же, если ты позволишь, Эшша, я не сразу пойду в деревню. Потому что я человек несдержанный на язык и часто говорю то, что не хотел бы сказать на самом деле. Если мне задают вопросы, я на них отвечаю. Если же я не пойду туда, мне не зададут вопросов и я не буду отвечать на них.
Мак Нейл засмеялся и Эш улыбнулся.
— Хорошо, Лал. Может быть, ты мудрее, чем думаешь. Но мне кажется, здесь тебе делать нечего.
Абориген закивал в ответ;
— Вот я и говорю, Эшша. Ты стоишь лицом перед Гневом Ларги, и я не хочу находиться рядом. Поэтому я на время уйду на болота. Там можно охотиться на зайцев и птиц, и ещё я выделаю шкуру, чтобы когда я принёс её Великой Матери, это был действительно дар, достойный её улыбки. А сейчас, если ты позволишь, Эшша, я пойду, пока ещё не наступила ночь.
— Ступай с миром, Лал, — Эш отступил в сторону. Охотник застенчиво и неловко поклонился остальным и семенящей походкой исчез в сумерках.
— А если они его перехватят? — с беспокойством спросил Мак Нейл.
— Думаю, что не смогут, — возразил Эш. — А что ты предлагаешь — держать его здесь? Если бы мы попробовали это сделать, то, сумей он сбежать, неприятности были бы гарантированы. А так он какое-то время будет держаться в стороне от деревни и вообще вне поля зрения людей. Лал, конечно, не блещет успехами во многих областях, но охотник он хороший. Если он захочет спрятаться, то, чтобы найти его, будет нужен ещё лучший охотник. По крайней мере теперь мы знаем, что красные беспокоятся, что сработали не чисто. А что случилось с тобой, Мак Нейл?
Пока он более подробно излагал свою историю, Эш с Россом обработали его ожоги, чтобы уменьшить боль. Потом Эш сел на своё место, а Росс занялся пищей.
— Как они смогли засечь заставу? — Эш потёр подбородок и хмуро посмотрел на костёр.
— Единственное, что приходит мне в голову — они смогли перехватить наш сигнал и запеленговать источник. Это означает, что они уже некоторое время охотятся за нами.
— Чужаков здесь в последнее время не появлялось?
Мак Нейл покачал головой.
— Так бы они нас не обнаружили. Сэнфорд был великолепен. Если бы я не был в курсе дел, я мог бы поклясться, что он родился в одном из кланов горшечников. У него была сеть информаторов чуть ли не по всей Британии. Удивительно, как ему удавалось работать, не вызывая никаких подозрений. Я полагаю, что ему очень помогала принадлежность к гильдии кузнецов. Он мог узнавать массу новостей из любой деревни, где работал хоть один из них. Я могу тебе вот что сказать: ничего ни здесь, ни на севере, ни за проливом не давало повода ждать беды. Прежде чем маскироваться под горшечников, мы убедились, что всё в полном порядке, особенно когда в Испании их кланы стали сильнее.
Эш задумчиво жевал зажаренное крылышко.
— Их постоянная база должна находиться где-то в границах территории, принадлежащей им в наше время.
— Они могли построить её в Сибири и смеяться над нами, — вспыхнул Мак Нейл. — И мы до неё никак не доберёмся.
