— И ты улетишь?
— Да, я улечу. Но только перед этим я хочу сделать вашей цивилизации подарок, — Эндрю сел напротив Степана и достал из кармана прозрачное квадратное стеклышко размером со спичечный коробок. — Это хранилище памяти. По моим расчетам, ваши ученые научатся делать такие устройства через 8—10 лет. И к этому времени вы уже будете готовы к тем изобретениям, чертежи которых я сохранил в этом хранилище.
— Спасибо за подарок, Эндрю, не ожидал, — с благодарностью в голосе произнес Степан и крепко пожал руку пришельцу.
— Правда, по другим моим расчетам, человечество находится на грани большой войны, и если вам удастся ее избежать, то мой подарок пригодится. Но вероятность небольшая. Я рассчитываю на разумность ваших лидеров.
— Я тоже на нее рассчитываю, друг, — Степан убрал подарок во внутренний карман пиджака, — еще раз благодарю тебя за все, ко сну клонит, пожалуй, пойду, лягу.
— Приятных снов, — впервые пожелал Эндрю и вышел из гостиной.
Спустя четыре дня, как и обещал Эндрю, дом был достроен. Внешне он был очень похож на предыдущий, но в нем не было турбин и удивительных вещей — умной плиты, лечащей капсулы и прочих фантастических вещей. В остальном же все комнаты были такими же: электроника работала, стены светились. Была даже дверь-трап, но без лазерного считывателя тела. Первый этаж был забит аккумуляторами солнечной энергии и фильтрами для воды.
Степан отпустил в этот день охрану и остался с Эндрю наедине.
Ночью они стояли возле корабля и молчали, всматриваясь в звездное небо. Потом молча обняли друг друга, и Эндрю вошел на корабль, а Степан отошел за забор, как и просил его пришелец.
Через 5 минут дом сильно затрясло, раздался шум набирающих обороты турбин, и после громкого хлопка «умный дом» исчез, оставив после себя только фиолетовый туман, который рассеялся через минуту.
Степан Григорьевич достал подарок Эндрю, посмотрел на него, подкинул в руке и неторопливо пошел в свой новый «умный дом».
Шел холодный сентябрьский дождь. Небо было полностью затянуто темно-серыми тучами. По трассе, освещая свой путь фарами, ехал синий автомобиль марки Солярис. Лобовые дворники едва справлялись с потоком воды, льющейся с неба.
За рулем машины сидел мужчина, по внешнему виду которого можно было с уверенностью сказать, что он либо сильно болен, либо только что из длительного запоя. Лицо мужчины было сильно заросшим, под глазами большие темные мешки, и сами глаза были какими-то стеклянными и уставшими.
Внезапно зазвонил мобильный телефон, покоившийся на приборной панели в специальной подставке. На дисплее мобильника высветилось имя звонившего: «Серега». Мужчина нажал на копку быстрой связи на руле и сказал:
— Да, Сергуня, чем могу?
— Игорек, ты куда пропал, два дня уже ни слуху ни духу. Ты мне нужен позарез, — произнес Серега свойственным ему обиженным голосом. — Опять на рыбалку без меня укатил?
— Да какая там рыбалка, Сергуня? Ты погоду видел?
— Согласен, погодка та еще, хоть лодку надувай и на работу плыви. А ты где сам-то?
— Слушай, я тут на денек решил за город смотаться к очередному экстрасенсу, может, поможет с поиском, — ответил Игорь.
Возникла небольшая тишина, после которой Серега спросил:
— Ну, ты сам-то как, держишься?
— Держусь, пока дочка поддерживает, — произнес Игорь. — Ну ладно, Серег, дороги не видно, как приеду в город, позвоню. Лады?
— Лады, — попрощался Серега и отключился.
Предпосылкой для данной поездки стали события, произошедшие около четырех месяцев назад и превратившие более-менее нормальную жизнь Игоря и его четырнадцатилетней дочки Евы в кошмар. Мать Евы и жена Игоря Елена пропала. Она работала химиком в лаборатории НИИ и иногда задерживалась на работе, но всегда предупреждала. А в этот раз она уехала в командировку и не вернулась.
Первые три дня после пропажи у всех друзей, родственников, сторонних помощников была надежда, что Елена вернется сама. Первым делом Игорь с друзьями обзвонили практически все морги и больницы, один раз даже ездили на опознание. Но, на их счастье, Елену не опознали.
Потом было заявление в милицию, расклейка объявлений с фотографией Елены. Дочка даже создала группу в социальной сети. Два месяца поисков — и все безрезультатно. Подключались волонтеры, что было приятным, — все-таки есть в людях сострадание и поддержка.
Первым подозреваемым стал Игорь, но у него было железное алиби.
После исчезновения Елены ее мать, Екатерина Андреевна, стала чувствовать себя все хуже и хуже с каждым днем, пока однажды ее не забрала скорая и не увезла в больницу, где Екатерина Андреевна и скончалась.
Примерно за неделю перед своей кончиной она позвонила Игорю и продиктовала адрес дома в какой-то деревне в Ленинградской области. Сказала при этом, что там живет бабка-гадалка или экстрасенс, которая поможет найти Елену. Игорь, конечно же, адрес записал, но никуда не поехал — не верил он во все эти «чудеса», зачем лишний раз тревожить душу?
Много времени Игорь проводил с Евой, успокаивал ее, подбадривал. А иногда все получалось наоборот — дочь пыталась успокоить отца. Он не ушел в запой, как можно было бы предположить, он жил прежней жизнью — дом, работа, дочь, вот только без Лены все выглядело каким-то пресным и серым.
А потом был конверт, брошенный кем-то в почтовый ящик, и пролежавший там неизвестно сколько времени, так как ключ от ящика был на связке ключей Лены. Да и не до этого было семейству. Конверт обнаружила Ева, когда сломала ящик, чтобы достать оттуда целую кипу различной макулатуры. На нем не было почтовых отметок и обратного адреса, но были написаны каким-то корявым детским подчерком имена получателей — Ева и Игорь.
Ева быстро побежала к своей квартире, открыла дверь, не раздеваясь, села на диван в большой комнате и дрожащими руками вскрыла конверт. Само письмо было небольшое, на листе А4, но текста на нем было мало, т. к. он был написан все тем же детским кривым большим подчерком. Ева стала читать:
«Дорогие и любимые мои Ева и Игорь. Пишет вам ваша любящая мать и жена Лена. Я понимаю, как вам сейчас трудно переживать мое исчезновение, но я была вынуждена это сделать. Не могу рассказать, почему, но причина серьезная. Я очень сильно извиняюсь перед вами и прошу на меня не сердиться. Мне тоже без вас плохо.
Также прошу вас бросить мои поиски, я далеко от дома, и мы больше никогда не увидимся. Прощайте!»
Руки у Евы задрожали, она бросила это письмо и, закрыв лицо руками, зарыдала.
