Это было не очень понятно. Люди здесь резались о неровные металлические края или падали с металлических мостиков, но они все хорошо знали о возможных опасностях законсервированного рудника и старались избегать их. Гигантский вентилятор трудно было не заметить.
Это совсем не означало, что несчастный и теперь разрезанный Мерфи был неповинен в упущении. Он мог бежать, скользить по гладкой поверхности прохода и даже протирать лопасти шваброй. Он мог поскользнуться. Или его одежда попала в работающий механизм. Что произошло, они никогда не узнают. Не было смысла посылать на очистку прохода двух человек. Мерфи работал один.
Очевидно, Эрон думало том же. Он угрюмо смотрел на вентилятор.
— Он был с причудами. И я направил его на эту работу. Я должен был это предусмотреть и послать другого или дать ему в пару кого-нибудь покрепче.
За их спинами заключенный Джуд продолжал вытирать все шваброй.
Андруз был в тихой ярости. Не от того, что погиб Мерфи, а от сопутствующих обстоятельств. Все это было не в его пользу. К тому же влекло за собой дополнительную писанину.
— Не оправдывайтесь, мистер Эрон. Здесь нет вашей вины. Здесь вообще нет виноватых, кроме самого мистера Мерфи, но он уже заплатил за это.
Он повернулся к медику.
— Ваше мнение, мистер Клеменз?
Медтехник пожал плечами.
— Что здесь можно еще сказать? Причина смерти очевидна. Сомневаюсь, что он успел что-то почувствовать. Я уверен, что все произошло мгновенно.
Эрон сморщившись осматривал разбросанные вокруг куски человеческого тела.
— Я попытаюсь состряпать сценарий, — продолжил Андруз. — Для рапорта, как вы понимаете. Трудно поверить, что он просто сам свалился навстречу такой ужасной опасности и в таком месте, где он проработал столько времени. Может быть, его затянуло?
Клеменз поджал губы.
— Может быть. Я не физик и не механик…
— Мы тоже, мистер Клеменз, — напомнил ему Андруз. — Я не требую вашего заключения, а просто интересуюсь вашим мнением.
Медтехник кивнул.
— Это мог сделать внезапный поток воздуха. Скачок в электропитании мог привести к резкому изменению скорости лопастей. Только…
— Верно, — быстро сказал Андруз. — Такое уже чуть не случилось однажды, в главном квадрате. Четыре года назад. Я всегда говорил людям: "Будьте внимательны со своими вентиляторами. Они чертовски огромные и сильные, и можно неожиданно оказаться в опасной близости от них.»
Он покачал головой.
— Но сколько бы я ни говорил, никто не прислушивается.
— Самое интересное, — согласился Клеменз, — что, прежде чем спуститься, я проверил его программу, и вентилятор работал.
Волна воздуха должна была сдуть его вверх по проходу, а не в сторону лопастей.
Эрон покосился на него, затем мысленно пожал плечами. Пусть старший офицер и медик разбираются во всем. Они отвечают за это. Он здесь ни при чем. Он уже предложил свою версию. Конечно, Мерфи было жалко, но какого дьявола! Всякое бывает.
Клеменз прошелся по проходу, осматривая стены. Количество кровавых пятен постепенно уменьшалось.
С левой стороны было большое углубление, и он опустился на колени, чтобы заглянуть туда. Это была типичная подсобная камера для хранения инструментов, давно уже пустовавшая. Он хотел было уже подняться и пойти дальше, но вдруг что-то привлекло его внимание.
Это походило на подтек, но не крови. Какое-то химическое обесцвечивание. Гладкая поверхность металла была покрыта ямками.
Подошедший Андруз молча остановился рядом и тоже присоединился к медику.
— Что это?
Клеменз выпрямился.
— Я не знаю. Но это довольно занимательно. Может быть, так уже было с самого начала.
Его безразличие было наиграно, и старший офицер это сразу заметил, посмотрев на медика пронизывающим взглядом. Клеменз отвел глаза.
— Будьте так любезны, мистер Клеменз, зайдите ко мне через полчасика, — ровным голосом сказал он.
И повернулся к остальным, занимавшимся сбором останков погибшего.
— Ладно. Я не собираюсь посвящать этому остаток дня. Давайте заканчивать и выбираться отсюда, чтобы мистер Трой смог снова запустить систему и мы могли вернуться к нормальной работе.
Он начал подгонять людей к выходу.
Клеменз немного замешкался. Когда медик увидел, что Андруз целиком поглощен отдачей последних распоряжений, он вернулся к изучению поврежденного металла.
Внутри АСК было тихо, как в могиле. Разбитые клавиатуры болтались, как приколотые к стене пауки. Оборудование валялось там, куда оно упало со своих креплений или высыпалось из шкафов. Перекошенное кресло пилота покачивалось, словно пьяное.
Единственный фонарь освещал весь этот хаос. Рипли работала над покореженной переборкой, используя поочередно то лазер, то другие режущие приспособления. Защитная пластина из специального сплава неохотно поддалась, открыв внизу опечатанную панель.
Удовлетворенная Рипли начала трудиться над зажимами панели, поочередно снимая пломбы специальным инструментом. На панели висела табличка:
ПОЛЕТНЫЙ РЕГИСТРИРУЮЩИЙ ПРИБОР.
ПЛОМБЫ НЕ СНИМАТЬ.
ТРЕБУЕТСЯ ОФИЦИАЛЬНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ISA-445.
Когда с последней пломбой было покончено, Рипли сняла панель и отложила ее в сторону. Под ней в специальном отделении с двойными стенками и мягкой прокладкой помещался черный ящик. Отделение было сухим и чистым, без намека на присутствие соленой воды.
Расположенная сбоку задвижка мягко подалась, и крышка ящика раскрылась, обнаруживая окошечки для высвечивания информации и вмонтированные рядом с ними кнопки под защитным покрытием. Рипли нажала на одну из них, и зажглись сигнальные огоньки. Нажав на нее снова, она смотрела, как они погасли.
Ящик вынимался легко. Она аккуратно поставила его на пол под фонарем и снова оглядела разрушенный интерьер спасательного судна, пытаясь вспомнить, пытаясь забыть.
Сзади послышалось какое-то движение, словно кто-то пробирался через обломки. Она в панике обернулась.
— Дьявол! — крикнула она, опуская руки. — Ты что, хочешь, чтобы я умерла от разрыва сердца?
В дверях стоял Клеменз с какой-то мальчишеской ухмылкой на лице.
— Извини, но дверной звонок не работает.
Выпрямившись, он шагнул в камеру.
— Ты знаешь, Андруз описается, если узнает, что ты гуляешь без сопровождения. Что бы ни было у тебя на уме, с ним лучше не ссориться.
— Черт с ним. Что там с этим несчастным случаем? — настойчивым тоном спросила Рипли. Выражение ее лица было серьезным.
— Боюсь, очень плохо.
Клеменз прислонился к каким-то болтавшимся проводам, но потом отпрянул назад, боясь, что запутается в них.
