Александр Колпаков - Сборник "Последний лемур"

Но Михаил выразил сомнение:

— Мне кажется, какая-то часть геон-материи останется в Космотроне. Почему так, не могу объяснить, но я уверен в этом…

— Что ты предлагаешь? — перебил Кедров.

— Размонтировать секцию. Привезти из ГАДЭМа новые блоки и собрать их заново.

— Ты определенно устал! — сказал Кедров с внезапным раздражением. Расчеты, основанные на моей теории, верны!

Соколов пожал плечами. Его поразил непримиримый тон Кедрова — всегда спокойно-добродушного, терпеливого, уравновешенного. «Что с ним?» — подумал он.

— Я докажу! — гневно прогудел Кедров, неправильно истолковав жест Соколова. Выхватив из ячейки микрофильмы и поочередно вкладывая их в проектор, он говорил, говорил… Напряженно звучал его голос, лились формулы, цифры, свидетельства крупнейших физиков. На экране бесконечной чередой проходили невыразимо сложные уравнения. Чувствуя, как у него трещит голова, Михаил перестал понимать Кедрова… — Ведь так? Верно? — бросал тот ему в лицо.

«Нет, с ним неладно, — решил Соколов. — Как только пустим Космотрон, силой заставим вернуться на Землю и как следует отдохнуть». Он подошел к Кедрову, шутливо поднял вверх руки:

— Ну, хватит… Сдаюсь. Может, ты прав. В конце концов практика — солдат. Это сказал еще Леонардо да Винчи.

Кедров замолчал, словно его выключили. Долго смотрел на Михаила, потом вдруг махнул рукой и добродушно произнес:

— Да, оставим это. Я погорячился. Но ты недооцениваешь теорию.

Михаил послушно кивнул.

Кедров ласково похлопал его по спине, открыл люк…

Монтажники быстро смонтировали цепь разряда, установили на гребне Космотрона обреченных роботов и подали Кедрову сигнал готовности.

Около полусуток рвались в небо желто-голубые стрелы. Огромная энергия распада геонов, концентрируясь в телах бывших роботов, через квантовый прожектор Универсона истекала в пространство. Над замерзшими пустынями Ночного Меркурия еще долго после этого висела прозрачная голубая пелена.

Сделав свое дело, Макролев и его монтажники погрузились в вездеходы и двинулись дальше: им предстояло обогнуть планету по экватору и проверить все триста восемьдесят секций. Кедров и Михаил еще два дня дежурили у приборов, чтобы удостовериться в полном отсутствии геон-материи.

Они сидели на куполе Универсона и думали каждый о своем. Почти осязаемое безмолвие неслышно окутало их плечи, растеклось по ледяным торосам, по аспидно-черному валу Космотрона. Тонкие лучики звездного света больно кололи глаза. Михаил только что убедился, что квантовый индикатор Универсона показывает нуль. Геон-материя бесследно ушла, растворилась в электромагнитном поле Меркурия. Расчет Кедрова был верен, и Михаил ощутил стыд за свои недавние сомнения.

— Теперь все в порядке… — сказал он Кедрову. — Мы работали не зря. Бораку и его комиссии не к чему будет придраться. И солнце возгорится! Это будет завершающий аккорд.

— Наоборот, малыш, начало, — поправил его Кедров. — Вечное Начало. До самого конца Познания. Впрочем, ему, как и Вселенной, нет конца.

— А человеку? — глянул на него Соколов. — О человеке ты забыл? Твой кумир — познание. Прекрасно! А другим… кто возле тебя… хочется немного и тепла.

Кедров не отвечал. Михаил опустил голову, тяжело задумался. Казалось, перед ними прошла неясная тень Ауры.

Спустя три года после их встречи на Восточном космодроме Аура все-таки появилась на Меркурии. Отряд Михаила в это время прокладывал самый трудный участок космотронного вала — по Сумеречному поясу, через бурные потоки жидких металлов, полузастывшие озера кислорода и моря лавы.

О прибытии Ауры сообщил Цыба, с которым Михаил регулярно — два раза в сутки — ожесточенно ругался, выколачивая дополнительную энергию для тысяч роботов и криогенных машин, строивших разгонный туннель Космотрона. Они только что закончили по видеофону очередной «разговор», и возбужденный Михаил собирался покинуть свой вездеход. Он уже открыл люк, но остановился, опять услышав за спиной знакомый голос:

— Эй, Соколов! А ты, оказывается, скромник!

— В чем дело? — обернулся Михаил и увидел на экране скуластую физиономию Цыбы, расплывшуюся в хитрой улыбке.

— Да ничего особенного, — тянул Цыба. — Только не совсем этично разыгрывать из себя отшельника. А тем временем…

— В чем дело? — повторил Михаил. — Тебе захотелось поболтать? Так ищи другого! Мне некогда.

Фотоэнергетик согнал с лица улыбку.

— Нет, почему же! Я просто хотел сообщить приятную новость… Тут тебя разыскивает одна женщина. Очень красивый представитель рода хомо сапиенс. Прилетела из Эвенкора.

У Соколова гулко забилось сердце.

— Где она? — бросился он к экрану.

— То-то, схимник-отшельник, — опять усмехнулся Цыба и снисходительно погрозил пальцем. — Здесь она, в диспетчерской…

Не дослушав, Михаил включил диск активации. Взвыл атомный двигатель. Вездеход, словно застоявшийся конь, с места взял предельную скорость. «Она здесь!.. — неслись мысли. — Все-таки добилась… Молодчина. Одна или с Кедровым? Нет, конечно одна». Снова в его душе горела надежда.

Он разыскал Ауру в «подземном» поясе ГАДЭМа. Девушка сидела на берегу искусственного водоема и так пристально смотрела в прозрачную голубоватую воду, что Михаил, не дойдя нескольких шагов, замер, не решаясь окликнуть ее. Наконец она увидела, вернее, почувствовала, что он здесь, и медленно повернула голову.

— О, это ты… — просто сказала она, словно они расстались только вчера. Легко поднялась на ноги — гибкая, сильная, будто тугая стальная пружина. Протянула узкую руку. Лицо оставалось спокойным, лишь серо-голубые, с затаенными огоньками глаза чуть-чуть потеплели.

— Это хорошо… Хорошо, что приехала, — бормотал Михаил, пожимая ей руку. — Это здорово. Я рад, рад…

Она с некоторым усилием освободила пальцы, деловито сказала:

— Всеволод не мог прибыть. Он не покидает Физического Центра. Проблема геонов действительно сложна. Очень сложна.

Затем она сообщила, что тех фактов и наблюдений, которые Михаил собрал и передал по космофону в Эвенкор, недостаточно. Нужны новые данные — подробности внутреннего строения геонов.

— Деликатная задача, — покачал головой Соколов. — Не представляю, как ее решать. Да и, пожалуй, не сможет мне выделить людей. А одному…

— Вот программа исследований, — Аура достала из нагрудного кармана розовую пачку перфолент. — Ты не один. Со мной прибыли добровольцы. Почти вся молодежь Кибернетического Центра.