И хотя я тысячи раз мечтал, чтобы она вернулась в свой лагерь, я ни разу не дал ей этого понять, и даже наоборот, делал все, что в моих силах, чтобы услужить ей и уберечь ее. Теперь я все время благодарю Бога за это.
Слушая как львы бродят около закрытой двери, мы с Виктори подошли к окну. Я обрисовал ей свой план, и она уверила меня, что сможет спуститься по плющу без всякой помощи. Если честно, то на мой вопрос об этом она даже слегка улыбнулась.
Выбравшись наружу, я принялся спускаться и в нескольких футах от земли, оказавшись прямо напротив узкого окна, я был поражен звуком жуткого рыка у меня над ухом. Затем громадная когтистая лапа протянулась из отверстия, чтобы схватить меня и в оконном проеме я увидел львиную морду.
Отпустив плющ, я спрыгнул на землю, спасшись от львиной лапы из-за того, что он зацепил толстый побег плюща.
Тварь подняла жуткий шум, разбегаясь и бросаясь на широкий оконный выступ, вцепляясь клыками в камень в тщетной попытке достать меня. Но отверстие было слишком узко, а каменная кладка очень солидна.
Виктори продолжала свой спуск, но я попросил ее остановиться над окном, и когда лев появился вновь, я всадил ему в пасть пулю 33-го калибра. Виктори в ту же секунду скользнула вниз прямо мне в руки.
Рычанье обнаруживших нас зверей, результат моего выстрела - все это вызвало такой рев диких обитателей дворца, что трудно себе представить.
Я боялся, что вскоре разум или инстинкт подскажут им, что следует выйти из дворца, и они двинутся по нашим следам к реке. И действительно, не успели мы достичь ее, как лев обогнул угол строения, откуда мы только что убежали, и встал, озираясь, как бы в поисках нас.
Мы с Виктори припали к земле, прячась в кустах почти на берегу, когда к нему подошли и другие. Животные принялись нюхать землю, но, к счастью, к нам они не приближались, видимо из-за того, что нас прикрывало окно.
Затем черногривый самец поднял голову, насторожив уши и сверкая глазами, и посмотрел прямо на куст, под которым мы лежали. Я готов был поклясться, что он обнаружил нас, и когда он сделал несколько коротких и торжественных шагов в нашу сторону, я поднял винтовку и прицелился. Но через мгновение, показавшееся нам вечностью, он отвернулся и уставился в другом направлении.
Я испустил вздох облегчения, то же сделала и Виктори. Я смог почувствовать, как трепещет ее тело, так как мы лежали прижавшись так тесно, что даже щеки соприкасались, когда мы смотрели в одну и ту же маленькую щелочку в листве.
Я повернулся к ней, чтобы ободряюще улыбнуться, поскольку лев не увидел нас. И когда я как раз поворачивался, она тоже обернулась ко мне, без сомнения с той же целью. Так или иначе, мы одновременно обернулись, и губы наши встретились. В глазах Виктори появилось удивление, и она отдернула голову в явном смущении.
Я же испытал самое странное ощущение за всю свою жизнь. Необычный трепет пронизал меня, закружилась голова. Это было что-то необъяснимое.
Будучи офицером и вращаясь в лучшем обществе нашей федерации, я естественно, видел много разных женщин. Вместе с другими я смеялся над утверждениями ученых о том, что современный человек в сравнении с мужчинами прошлых лет - холодное и бесстрастное существо, то есть над тем, что любовь как великая страсть больше не существует.
Не знаю, но теперь мне кажется, что они были более правы, чем нам казалось тогда, во всяком случае, если речь идет о современной женщине. Мне доводилось целовать многих женщин - молодых и красивых, средних лет и старых - часто не имея оснований их целовать, но никогда я не испытывал такой странной и в то же время восхитительной дрожи, что последовала за случайным прикосновением моих губ к губам Виктори.
Это явление заинтересовало меня, и мне страшно захотелось продолжить эксперимент. Но какая-то другая новая и необъяснимая сила остановила меня. Впервые в жизни я почувствовал замешательство в присутствии женщины.
Что могло произойти дальше. Сказать не могу, потому что в этот момент великолепная дьяволица-львица, чьи глаза оказались зорче, чем у ее господина и повелителя, обнаружили нас. Она, рыча и скаля желтые клыки, рысью направилась к нашему укрытию.
Я секунду помедлил, надеясь, что ошибся и что она может свернуть в сторону. Но нет - она перешла на галоп, тогда я выстрелил, но пуля, хоть и попала ей в грудь, не остановила ее.
Взревев от боли и ярости, тварь буквально полетела на нас. Следом за ней шли остальные. Положение наше казалось безнадежным. Мы находились на обрыве над рекой. Дороги к бегству не было, и к тому же я знал, что даже мой современный автомат ничто перед лицом стольких диких зверей.
Оставаться на месте было просто самоубийством. Мы оба встали. Виктори смело встала рядом и я принял единственно возможное решение.
Схватив девушку за руку, я повернулся и в тот момент, когда львица ворвалась в противоположный конец зарослей кустарника, потащил Виктори за собой и прыгнул вместе с ней с края берега в воду.
Я не знал, любят ли львы воду, не знал я и то, умеет ли Виктори плавать, но перед лицом немедленной и ужасной смерти решил попытаться.
В этом месте поток бежал близко к берегу, так что мы тотчас же оказались на большой глубине и к моему глубокому удовлетворению, Виктори тотчас же всплыла наверх, выгребая сильными ударами рук, успокоив все мои страхи на ее счет.
Но облегчение длилось недолго. Львица, как я уже говорил, была сущим дьяволом. Она постояла, уставившись на нас, а затем как молния бросилась в реку и быстро поплыла за нами.
Виктори была впереди меня.
- Плыви на тот берег! - закричал я ей.
Мне пришлось плыть, загребая одной рукой и держа мое драгоценное оружие над головой, что очень мешало мне. Девушка видела, что я плыву много медленнее, чем она, и что львица бросилась в воду, и что же она сделала? Она повернула назад ко мне.
- Давай! - заорал я, - плыви на другой берег и спускайся вдоль по реке, пока не встретишь моих друзей. Скажи им, что я послал тебя и приказал, чтобы они защищали тебя. Давай! Давай!
Но она подождала, пока мы не сравнялись и я увидел, как она вытащила свой длинный нож и зажала его между зубами.
- Делай, как я велел! - рявкнул я, но она покачала головой.
Львица стремительно догоняла нас. Она плыла молча, подбородком почти касаясь воды, изо рта ее текла кровь. Значит, легкие ее были задеты.
Она была уже почти рядом со мной. Я видел, что через мгновение она достанет меня передними лапами или схватит громадной пастью. Я чувствовал, что пришло мое время, но я собирался умереть в бою. Поэтому я вернулся, лег на воду, поднял винтовку над головой и стал ждать.
Виктори в порыве не менее свирепой смелости, чем преследовавшее нас бессловесное животное, плыла прямо ко мне. Все произошло так стремительно, что я даже не могу вспомнить по порядку калейдоскоп событий. Я знаю, что поднялся высоко в воде и зажав в руке винтовку, нанес чудовищный удар животному по голове, знаю, что видел Виктори со сверкающим лезвием в руке около зверя, что громадная лапа упала ей на плечо и что я камнем ушел под воду.
