— Не думаю, что он собирался его украсть, — заметил Фет. — В конце концов, ты несколько раз повторил название этого металла. Он вполне мог решить, что ты предлагаешь ему золото.
— Вполне возможно, — Кен снова повернулся к микрофону. — Попробуем проверить, что там у них сегодня: базарный день или свадебный пир, — тут он переливчато присвистнул и произнес:
— Тафак! Тафак! Золото — тафак!
Фет тихонько дрожал, не в силах сдержать свою диафрагму.
— Тафак! Золото — тафак!.. Интересно, поймет он это? Кен чуть отодвинулся от микрофона.
— Вполне возможно, что он — вовсе не из тех, с кем вы торговали. Это ведь совсем другое место.
— А вот это сейчас не имеет совершенно никакого значения!
Услышав эти слова, Фет обвил свое тело щупальцами, словно ожидая, что сейчас в него ударит молния. Голос, произнесший их, принадлежал Ладжу Драю.
В свои тринадцать лет Роджер Винг был далеко не глуп. У него не было никаких сомнений касательно того, куда ходили его отец и брат, и этот поход крайне его интересовал. Краткая беседа с Эдит позволила ему оценить, как долго они отсутствовали, поэтому минут через десять после того, как они с матерью вернулись из Кларк-Форка, он уже резко изменил свои прежние представления относительно местоположения «тайной шахты». До сих пор его отец всегда уходил на несколько дней.
— Получается, Эди, что эта шахта находится не более чем в восьми или десяти милях отсюда. — Они вместе как раз засыпали корм лошадям, и Роджер проследил, чтобы младшие оказались где-нибудь подальше. — Я немножко поговорил с Доном, и у меня нет никаких сомнений, что папа показал ему ту самую шахту. Я тоже этим летом собираюсь на нее глянуть — готов спорить, что найду!
— Думаешь, стоит? В конце концов, если бы папа хотел, чтобы мы знали, он бы нам и так сказал.
— Да какое мне дело! Я имею право знать все, что сам смогу выведать. Кроме того, мы занимаемся разведкой, и будет только лучше, если мы будем представлять, что же мы охраняем.
— Ну… может быть.
— Кроме того, папа иногда нарочно так все подстраивает, чтобы мы сами занимались выяснением того, что нам надо. А потом говорит, что для этого у нас и голова растет на плечах. Если ты помнишь, он никогда нам прямо не запрещал ходить к шахте — он просто обещал, что все расскажет, когда придет время. Как тебе это?
— Хм… Может быть. И что же ты собираешься делать? Если ты попытаешься проследить за папой, тебя поймают в один момент.
— Это ты так считаешь. Но я не собираюсь идти за ним следом. Я буду все время впереди. Завтра утром я выйду и поищу оставленные ими следы — а когда они отправятся к шахте в следующий раз, я их обгоню и буду дожидаться на самом дальнем из найденных мест, после чего продолжу поиски уже оттуда. Это точно сработает!
— А заниматься патрулированием кто будет?
— Мы с тобой, как и раньше. Много времени это не займет. Кроме того, если я буду проверять их маршрут, это будет даже лучше, чем обычное патрулирование. Как ты на это смотришь?
Эдит, преисполненная сомнений, закрыла дверцу кормушки и выпрямилась.
— Скорее всего, этот номер пройдет, но тебе придется придумать хорошее объяснение своим действиям, — вынесла она вердикт, и брат с сестрой направились к дому.
Но сутки спустя Роджер уже не был уверен, что потребуются хоть какие-либо оправдания. Все пошло совершенно не так, как он в простоте своей полагал.
Во-первых, он даже не успел проверить оставленные отцом и Доном следы — те вышли в новый поход на следующий же день, с рассветом. Они пошли не той дорогой, что в прошлый раз, а так, как мистер Винг ходил уже многие годы, — зигзагом, так, чтобы разведчики могли в случае чего догнать их и предупредить о возможной слежке. Для Роджера и Эдит были намечены два пункта, где они должны были оставаться и наблюдать в течение часа. После этого надо было бежать короткой дорогой и сообщать, видели они кого-нибудь или нет.
Внимательно слушая эти распоряжения, Роджер с подозрением косился на сестренку — но в конце концов решил, что она ничего никому не выдавала. Просто отец опять опередил их на один ход.
К тому времени, как он вернулся домой, солнце уже поднялось совсем высоко. Отец и брат отправились теперь на север — совсем не туда, куда они, по словам Эдит, ходили вчера. Возникал резонный вопрос — а действительно ли они были вчера у шахты? Единственный способ проверить это — отыскать следы. Занятие, в общем, не безнадежное: как Роджер и говорил отцу, объясняя детали новой организации сторожевого патрулирования, некоторые места почти невозможно миновать, не оставив никаких следов. Если же просто обходить подобные места, то выбор маршрутов значительно сократится.
Несмотря на это, уже к обеду Роджер смог убедиться, что либо он ничего не смыслит в чтении следов, либо отец с братом весь день спокойно просидели на веранде. Он не сумел обнаружить ничего, что могло подтвердить их появление в лесу.
В итоге он вынужден был оставить все свои прежние планы и после обеда просто отправился на восток. Сестра сказала, что вчера отец с братом уходили в этом направлении, и оставалась слабая надежда, что один раз они могли и пренебречь обычными предосторожностями. Роджер шел без передышки несколько часов, двигаясь в основном звериными тропами, пока не отошел миль на восемь от дома.
Теперь он находился в долине, на дне которой, как обычно, журчал небольшой ручей. По обе стороны ложбина была окружена довольно высокими холмами — хотя до многих своих собратьев им было далеко; в этой части горной страны сплошь и рядом встречались вершины в шесть-семь тысяч футов. До того Роджер ни разу ее появлялся в этом месте ни в одиночку, ни с отцом, однако он более-менее ясно представлял, где сейчас находится. Больше всего его беспокоило то, что он до сих пор не нашел никаких следов пребывания отца и брата.
Он уже собрался возвращаться домой — по возможности двигаясь зигзагом, чтобы до наступления темноты осмотреть как можно большую территорию. Сначала Роджер решил подняться на холм с южной стороны, пересекая при этом все возможные тропки, идущие вдоль этого склона. По достижении вершины он планировал либо сразу же начать спуск по другому склону, либо еще немного пройти на запад, а уже потом свернуть на север. Но как оказалось, выбор между последними двумя возможностями делать ему уже не пришлось.
Роджер Винг, конечно, был не настолько хорошим следопытом, каким себя полагал. Если говорить совсем честно, то с того момента, как он ушел из дома, этот столь старательно разыскиваемый им след мальчик пересек уже четыре раза. Сейчас же он находился у подножия того самого холма, по открытому склону которого за день до того прошли «шахтеры», — то есть всего в миле от передатчика. Теперь же молодой исследователь поднимался на холм как раз в том направлении, в котором находился сам предмет его поисков.
