— Опаздываешь. Папа прогул запишет.
Посмеялись невесело.
— И давно это у вас? — спросил я.
— С ночи. Хотели, козлы, наскоком взять… Часов шесть обороняемся.
— А Михалыч, ты знаешь… Лева, Антон, они все…
— Знаю, — сказал он.
— Откуда?! — встрепенулся я.
— Звонили из «Центрального», — удивленно ответил он. — Вчера. Последний звонок — и все, связи не стало. Мы думали, тебя тоже…
— Голос был мужской? — тупо спросил я.
— Не знаю, Папа разговаривал. Хотел сразу ехать, да тут такое началось… Отправил Павленко, но тот не вернулся…
— Игорь, — сказал я, — что такое в городе? И главное, сколько времени вся эта фигня творится?!
— Со вчера. А может, раньше — со вчера просто активно. Мы сами ничего не поймем: взрывы, шахидки… Все, как у больших, то есть в Москве. Ну, там-то понятно, а мы чем мешаем? Менты-бандиты… Среди напавших, — он кивнул в сторону боя, — знаешь, наш с тобой бывший босс…
— Топорков?! — не поверил я.
— Он. Говорят, ФСБ из Москвы он дал команду валить. А помнишь, погоняло-то у него было…
— «Святоша», — сказал я. — Никаких взяток, борец за чистоту рядов… Что такое в мире, Кулема?
Он вдруг весь подобрался и жестко сказал:
— Потом разберемся. Сначала отбиться надо. И ты пойдешь со мной.
— Да я иду, — сказал я, — только как пройти-то? Напрямки под огнем?
— Я смелый, — сказал Каламацкий со странной полуухмылкой, — но не дурак. Есть нычка. Я же оттуда сюда как-то попал… Тем макаром и вернемся. Пушку на всякий случай держи наготове.
Мы осторожно выскользнули под дождь, обогнули дом с другой стороны, остановились у небольшого окна, расположенного на уровне груди и прикрытого изнутри деревянными створками. Кулема толкнул створки, они легко распахнулись.
Игорь посмотрел на меня.
— Вэлкам, — сказал он и нырнул внутрь.
— На осмотр нет времени, Тимыч, — сказал Игорь, когда мы оказались в начале длинного, слабо освещенного тоннеля с рядами кабелей по стенам на манер метро, только без рельсов.
Пахло отвратительно: кислятиной, кошками и чем-то еще, столь же гадким. На полу виднелись следы множества ног.
— Кто здесь ходил? — спросил я.
Вместо ответа Каламацкий дернул меня за рукав. И мы побежали.
Пол еле заметно шел под уклон, оттого бежать было легко. Выстрелы были почти не слышны. Коридор несколько раз забирал то левее, то правее, но, в общем, не заплутаешь. Несколько минут спустя уперлись в стену. Игорь сделал неуловимое движение рукой — сверху со щелчками спустилась металлическая лестница, на вид довольно прочная.
— За мной, — сухо скомандовал Каламацкий, ставя ногу на ступеньку.
Лестница подрагивала, но ощущения того, что мы вот-вот сверзнемся, не было. Сверху пошел чистый воздух, но взбираться пришлось не до второго этажа, гораздо выше. В какой-то момент стала отчетливо слышна стрельба, я даже на мгновение приостановился.
Минуту спустя Игорь замер, перевел дух, поднял руку и толкнул крышку люка. На нас хлынули свет и звук, и я почти оглох от грохота выстрелов.
— Где мы? — спросил я.
Он рывком вбросил тело на площадку, тут же нагнулся и протянул руку:
— Вылезай — и будешь в банке.
Я хохотнул над каламбуром.
Мы были в подсобных помещениях главного здания, на цокольном этаже. Каламацкий тщательно запер люк, завалил его старыми фанерами и отряхнул руки.
— Я не знал про ход, — сказал я.
— Думаю, о нем не знал даже Михалыч, царствие ему… Хотя старый лис проработал в банке дольше Папы. И никто из нас не узнал бы, если б не Апокалипсис… Пошли, ВВС тебя ждет.
— С чего ты взял?
— Потому что он отправил меня за тобой. Пошли.
Теперь мы бежали по коридорам цокольного этажа, где я ориентировался с закрытыми глазами.
— Вы же считали, что я погиб! — проорал я Игорю на ходу, перекрикивая грохот выстрелов.
Он вдруг остановился.
— Хватит болтать, Темыч, — сказал он жестко. Было ощущение, что он совсем не устал. — Мы считали, да. Все мы, но не Папа. Он откуда-то знал, что ты жив и даже не ранен.
— Но по башке-то я получил…
— Херня, заживет твоя башка. Дураком-то ведь не стал?
— Кое-кто считает… — начал я, вспомнив бывшую учительницу.
— Так вот! — перебил Каламацкий. — Ты зачем-то сильно нужен Папе. Именно ты. Виды на него у тебя. Поручил мне разыскать и доставить. Я уж подумал: все, хана тебе пришла, Кулема. Это ж равносильно пойди туда, не знаю куда, приведи того, хрен знает кого… Но ты сильно облегчил мне задачу. — Он снова пошел по коридору, стараясь говорить в перерывах между выстрелами, чтобы не орать; это было затруднительно, поскольку перерывов практически не было. — Я увидел тебя в бинокль, когда наблюдал за перемещениями этих уродов… Вот ведь комедия! Вооружены — хуже не придумаешь, зато оптика…
— Плохой из меня сотрудник, — сказал я. — Зря ВВС назначил меня старшим смены.
— Плохой, — согласился Игорь устало, — и зря. Но Папа сказал — я сделал. А задачу ты мне облегчил, так что спасибо.
Мы вышли на первый этаж. Здесь все было хуже не придумаешь: снаряд попал в стену рядом с оперзалом; было ощущение, что мы внутри обстреливаемого здания в Грозном в разгар войны в Чечне..
По холлу носились наши ребята с оружием; двое устроились у дыры, огрызаясь одиночными из «Кедров»; в глубине у стены был устроен походный лазарет, лежали перевязанные раненые, я увидел одного убитого, которого не знал. Среди медиков две женщины. Я подумал, что наверняка такой лазарет в здании не один, на других этажах есть еще…
— Страшно? — спросил Игорь. Я увидел, что он весело скалится. — А все-таки мы их вдесятеро больше положили!
— Чему ты радуешься? — спросил я. Прозвучало как-то так, что он посерьезнел и двинулся вперед, не оглядываясь.
— Артем!
Подбежал парень из моей смены, Витя, молодой оболтус, лицо в ссадинах, костюм в пыли и грязи, рукав оторван.
— Не угостишь «узишником», а то у меня только «макар», настоящего оружия на всех не хватает… Сижу на скамейке запасных, помогаю оттаскивать раненых, ну и так, по мелочи… Остопротивело!
Каламацкий остановился и смотрел на нас с интересом.
— А тебе зачем? — спросил я.
— Биться буду! — Глаза его загорелись сумасшедшинкой.
— Ну и мудак, — сказал я. — Не угощу. Самому надо. Сидишь в запасных — и сиди. Успеешь.
— Ну хоть патронов отсыпь, старшой!
— В оружейке поклянчи, если у них осталось. — Я наклонился близко к его уху. — Да смотри пупок не надорви, идучи на рати.
Легонько оттолкнул и пошел дальше. Игорь догнал.