У невесты-звезды три местопребывания: на востоке (Утренняя звезда), на западе (Вечерняя звезда) и в неподвижной точке неба (Полярная звезда). Три облика невесты в русской сказке выявлены довольно отчетливо: безобразный (змея, лягушка), прекрасный (Елена Прекрасная), спящий (спящая царевна) Венера вечерняя, Венера утренняя и Полярная звезда. Есть ещё четвертая сестра - Сириус, самая яркая звезда в небе.
В обрядовых свадебных песнопениях невеста находится на древе Млечного Пути, на березе. Что это не простая береза, а небесное дерево, ясно из песенного контекста:
У этой березы коренье булатное,
У этой березы кора позолочена,
У этой березы прутья серебряны,
На этих прутьях листья камчатные...
Корни - царство подземное, железное; ствол - царство земное, серебряное; крона - царство небесное, золотое. Здесь небезынтересно соотнести три царства с тремя обликами звезды-невесты, а также с мотивом о трех сестрах. Венера западная, поскольку она отчетливо видна вечером, владычица железного подземного царства (Хозяйка Медной горы). Венера восточная видна утром, она владычица Царства серебряного, дневного. И, наконец, Полярная звезда - ночная владычица золотого звездного небесного царства (ночная царица, царица ночи, шамаханская царица).
Чаще всего три образа слиты воедино и лишь меняют свой облик во всех трех царствах (Царевна-лягушка, Царевна-лебедь). Промежуточное, третье состояние между двумя превращениями выглядит как непробудный сон или внезапное исчезновение из поля зрения. Это царевна в царстве Кощея, когда сожжена её лягушечья кожа; мертвая царевна в хрустальном гробу на семи столбах - Полярная звезда, опоясанная созвездием Дракона.
Все звезды - ткачихи или прядильщицы. Это ткачество особого свойства.
Вот сюжет о трех звездах-ткачихах в бурятской сказке.
Башаалай "собрала кости своего брата, завернула в одеяло, положила на кровать, переоделась в его одежду, взяла лук со стрелами и отправилась к трем небесным созерцательницам, оживляющим мертвых...".
Значит, они ещё и воскресительницы. Как тут не вспомнить о трех женах-мироносицах, пришедших к гробу воскресшего Христа. Интересно, что все три сестры именуются "белыми лебедушками". Чтобы воскресить жениха, они скидывают лебединые одеяния, превращаясь в трех девиц. "Старшая из них способна сращивать кости (скелет), средняя - наращивать на скелет мясо и наполнять тело кровью, третья - оживлять умерших".
Старшая - это Венера западная, средняя - Полярная звезда, младшая утренняя Венера. И в киргизской сказке Чолпон - утренняя звезда - своим прикосновением оживляет богатыря. "Скелет вселенского человека" в данном прочтении есть очертание звездного неба. Его "ткет", воссоздает Полярная, ночная, звезда. Венера вечерняя наполняет скелет кровью заката, а утренняя Венера прикосновением солнечного луча оживит тело. Три этих женских образа выполняют роль трех сестер-воскресительниц и в "Одиссее". Навсикая, непорочная утренняя Венера, идентична младшей сестре. Цирцея, ночная царица, злая колдунья, соответствует образу средней сестры - звезды Полярной. Соответственно роль третьей сестры отведена Пенелопе - ткачихе, разлученной с месяцем - Одиссеем.
Сватовство при помощи светоносной стрелы, пущенной из лука-месяца, нам уже знакомо хотя бы по сватовству Ивана-царевича в сказке "Царевна-лягушка". Вот как выглядит этот сюжет в абхазском эпосе.
Пастух Нарджхьоу увидел на другом берегу реки Арион будущую невесту Сатанэй Гуашу (Название реки дает возможность предположить, что пастух это Орион. Его пастушеские функции известны, известен и пастушеский жезл три звезды.). Поскольку они никогда астрономически не сближаются, брак между ними возможен только через водную преграду. Поле - небо, лук - месяц, пастух - Орион. Сатанэй Гуаша - уже знакомая нам по свадебным песнопениям невеста Заря, пряха. Причем, прялка её равнялась по величине дубу с пряслом величиной со скалу - Млечный Путь. Пастух Нарджхьоу был прельщен сверкающей, подобно солнцу, красотой и, не сумев переплыть разбушевавшуюся реку, послал ей свое мужское начало. В сказке Пушкина князь Гвидон тоже поначалу целится из лука в свою будущую невесту Царевну.
Вполне вероятно, что натянутый лук молодого месяца нацелен в западную сторону горизонта, где должна быть Венера западная, однако после трехдневного поста, который Царевна-лебедь предписывает месяцу-Гвидону, лунная фаза меняется, лук выгибается в противоположную сторону, и стрела достается Венере восточной, утренней. Венера-лебедь на западе, Венера-царевна на востоке. В бурятских сказках невеста, как и Царевна-лебедь, сохраняет следы космического происхождения: "...от правой щеки... исходит солнечное сияние, а от левой щеки лунное сияние". Правая сторона, восточная, хранит отсвет солнечного восхода, а левая, западная, обращена к луне, к ночи.
В русской свадебной песне сватовство начинается к "Полярной" невесте, прячущейся в шатре, или в тереме, или В кроне березы. Она, естественно, занята своим вечным ткачеством или вышиванием небесного звездного покрова.
Да во первый раз вышивала светел месяц с лунами,
Да светел месяц со лунами, со частыми со звездами;
Да второй раз вышивала красно солнце с маревами...
Шила-вышивала чистым серебром,
Она строчки строчила красным золотом.
Небезынтересно сравнить этот мотив с ткачеством Пенелопы. Покрывало, которое она ткет, одновременно и погребальное (для отца) и свадебное, так как с окончанием работы должна состояться свадьба. Ткется оно днем, а ночью втайне от всех Пенелопа его распускает. Покрывало может быть звездным небом, которое распускается к утру, а к вечеру снова воссоздается.
Три звезды, ткущие своими лучами дневное и ночное небо, а иногда и всю землю, с морями, реками и лесами, - образ удивительной красоты. Эта метафора обладает завораживающей наглядной убедительностью. Лучи-иглы, лучи-золотые и серебряные нити, светлое, тонкое воздушное полотно небес... Вероятно, отсюда же идет на первый взгляд странное для непосвященных название вышитого для церковной чаши покрытия - "воздух". Вышивание воздуха - образ, уходящий корнями в древность.
У Пушкина в "Сказке о царе Салтане" все три невесты-звезды в момент сватовства находятся рядом, однако лишь необычная невеста царя Гвидона, у которой "месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит", напоминает нам о первоначальном звездном значении сюжета. В этом нет ничего удивительного, ведь сказка Пушкина - это уже литературная обработка. Стоит же обратиться к первоисточнику, и астрономическая семантика прояснится.
В сказке "Солнце, месяц и Ворон Воронович" старик выдает замуж своих дочерей. Дочери выходят на крыльцо, и в тот же час их похищают небесные женихи - солнце, месяц и Ворон Воронович. Естественно, что три девицы тоже ведут свой разговор "на крылечке". Однако их звездное ремесло не забыто. Старшая сестра обещает: "Если б на мне женился Иван-царевич, я б ему напряла рубашку тонкую, гладкую, какой во всем свете не спрядут".
