Ярдов через триста дорога, сворачивавшая в глубь соседнего с Игеску поместья, заканчивалась тупиком. Эта усадьба не была огорожена, лишь далеко не новая вывеска гласила: «Частное владение. Нарушители преследуются по закону». Похоже, владельцы не считали необходимым силой защищать свое уединение.
Чайлд с трудом развернул машину по направлению к шоссе. Если ему придется выбираться отсюда в спешке, не будет необходимости терять время на развороты. Заперев дверцы машины, он вторую пару ключей закинул под ближайший куст (он всегда старался подготовиться к любым неожиданностям) и пошел по направлению к воротам.
Стена поместья Игеску была футов десять высотой, по верху шли железные заостренные пики, а между ними была натянута колючая проволока. Чугунные ворота открывались дистанционно при помощи электромотора. И ни малейшего следа замочной скважины. Выкрашенные черной краской ворота были склепаны из толстых прутьев, которые разделяли ворота на восемь квадратов. В каждый квадрат был вставлен стальной лист с вычеканенным на нем изображением грифона с крыльями летучей мыши. Это напоминало о третьесортных фильмах ужасов, что было, конечно же, не более чем совпадением. Крылья летучей мыши, вероятно, имели какое-то геральдическое значение.
Металлическая коробочка, больше похожая на почтовый ящик, на шестифутовом столбе справа от ворот могла быть переговорным устройством. За воротами начиналась асфальтированная дорога, которая, сделав несколько петель, исчезала в густом лесу. Единственным живым существом поблизости оказалась вялая черная белка.
Чайлд вошел в лес, начинавшийся в конце дороги и шедший вдоль стены поместья. Идти было трудно. Кусты и колючки, казалось, пытались заставить его вернуться. Он протискивался, перескакивал, цеплялся и старался отцепиться — на все это уходило немало сил. Стена повернула направо и стала подниматься по еклону холма. Задыхаясь, Чайлд на четвереньках вскарабкался наверх. Чайлд все никак не мог понять: то ли он потерял форму, то ли смог лишил его тело способности поглощать кислород. Передохнув немного, он с трудом взобрался на большой дуб и осмотрелся с вершины. По обе стороны стены были видны только деревья, и ни одно из них не протягивало ветвей над стеной, что дало бы возможность через нее перебраться.
Он медленно спустился. Пот тек по лицу, он разорвал штаны в двух местах, ссадина на левой руке кровоточила, ладони болели, руки были перепачканы грязью, ботинки были исцарапаны. Солнце клонилось к закату. Оно уже достигло гребня западных холмов. Пора было возвращаться: видимо, придется отложить обследование стены на другой день, если это получится. Пробираться в темноте, на ощупь по лесу было более чем неприятной перспективой.
Детектив заторопился к машине, зацепился по дороге за куст, потеряв на этот раз пуговицу с рубашки. Он успел как раз вовремя — наступили сумерки. Кругом стояла мертвая тишина, как будто он вдруг оказался в огромной и темной пещере. Не слышно было ни птиц, ни цикад. Ах да, по радио же говорили, что птицы оставили город, а насекомых, наверное, прикончил смог. Не было даже шума машин и самолетов, шума, от которого некуда было деться в Лос-Анджелесе ни днем ни ночью. В воздухе будто разлилось ожидание, будто затаился где-то в темноте хозяин этой жуткой пещеры.
Проанализировав эти свои ощущения, Чайлд счел их нелепыми.
И, только сев за руль, вспомнил, что оставил на земле под кустом дубликаты ключей от машины. Он уже было открыл дверцу, чтобы выйти забрать их, но почему-то вдруг раздумал это делать. Детектив сидел, нервно постукивал пальцами по рулю, впервые жалея, что бросил курить.
Наконец отблески заката исчезли, и тьма стала гуще. В сумеречном небе не было видно даже отсвета огней большого города. Небо было безоблачным. Из мрака стали проступать первые звезды. Наконец над деревьями поднялась полная луна. На фоне черного неба она были похожа на карту таро, предвещающую смерть.
Чайлд ждал. Выйдя из машины, он подошел к воротам и стал всматриваться туда, где, по его предположениям, должен был находиться особняк. Ни малейшего проблеска света, который говорил бы о том, что в чаще стоит большой дом с освещенными окнами, в котором сейчас должны находиться по крайней мере два человека. Детектив вернулся в машину, посидел еще минут пятнадцать и уже собирался повернуть ключ зажигания. Вдруг его рука замерла в дюйме от ключа.
Чайлд услышал нечто, заставившее его похолодеть. Он достаточно часто охотился в Монтане и на Юконе, чтобы узнать этот звук. Это был волчий вой. И шел он откуда-то из-за стен поместья Игеску.
Было только десять часов вечера. После пережитого он чувствовал себя разбитым, кроме того, сказывалось действие отравленного воздуха, Не было ни дуновения. Казалось, застоявшийся воздух опять приобретает серый цвет. Это была только игра воображения, поскольку на улицах почти не было машин — главной причины смога.
Он позвонил в полицейское управление и спросил сержанта Бруина. Он не надеялся его застать, но ему опять повезло. Бруину было что рассказать о происшествиях на дорогах. Сержант собирался выспаться перед завтрашним днем, не предвещавшим ничего хорошего. Уехавшие уже начали возвращаться, что грозило новыми дорожными бедствиями. Неожиданное исчезновение смога вызвало всплеск убийств и самоубийств. Он поговорит с Чайлдом завтра, если у него будет время.
— Я понимаю, что ты валишься с ног, Бруин, но, может быть, все же выслушаешь, что мне удалось раскопать по делу Колбена?
— У тебя что-то определенное?
— У меня есть предположение…
— Предположение! Ради Бога, Чайлд, я устал! Пока! Чайлд выругался, но признал, что реакцию Бруина можно понять. Он и сам решил выспаться. Ложась спать, детектив, однако, проверил автоответчик. Был только один звонок. В 9.45, незадолго до того, как он вернулся. Звонила Магда Холиани, чтобы сообщить, что мистер Игеску передумал и готов дать интервью. Мистер Уил-стон может перезвонить, если вернется, до десяти часов. Если он придет позже, то его звонка будут ждать после трех часов пополудни следующего дня.
Чайлд долго не мог заснуть, думая о том, что заставило барона изменить свое решение. Может, он видел Чайлда в лесу и теперь из какого-то извращенного остроумия сам приглашает его в усадьбу?
Детектив проснулся от звонка. На стоящем рядом с кроватью столике надрывался телефон. Выбираясь из кровати, Чайлд в спешке опрокинул аппарат, пришлось вставать и поднимать его. В трубке раздался голос сержанта Бруина.
Изогнутые стрелки настенных часов добрались до готических цифр двенадцать и восемь.
