- Виста! Белый! Виста!!! - заорал я в ночь.
Рев ветра подхватил мои слова и унес в сторону фиолетовых кустов. Они трещали и звенели на ветру, словно за ними происходило настоящее сражение. Сердито зарокотал гром. Я безумно захохотал и поднял лицо к черному небу, пронзенному всполохами молний. Вода заливала лицо, рот, нос, я захлебывался.
- Боги, помогите мне! - я подумал, что сейчас самое время для Темного.
Темный, помоги мне, своему избраннику. Ведь ты наградил меня даром!
- Дар! - закричал я, и стал мысленно призывать огонь - молнию. Темный, только ты способен помочь мне, не дай такой лютой смерти. Огонь! Молния! - я возжелал ее, - заклинаю тебя своим даром, именем своим. Я, князь Алый, зову тебя. Приди ко мне, Темный!
Я успел закрыть глаза и закричать от ужаса, когда из черных клубящихся туч навстречу мне метнулась золотая стрела. Я ощутил удар, над головой раздался треск...
Очнулся я на краю зловонной ямы, за мной весело трещал объятый пламенем мой столб, отплевываясь от воды огненными искрами. С трудом поднялся на ноги, проклятые, они так дрожали. Оглушенный и ослепленный, кажется, из меня высосали саму душу, я, шатаясь, побежал к жертвенным столбам.
Виста висела на лианах, бессмысленно глядя перед собой, меня она не видела. Я попробовал мысленный контакт, смог преодолеть барьер, которым она отгородилась от мира. С благоговением я оглянулся на небо. Боги не оставили меня, они дали последний шанс.
- Сражайся! - приказал я себе.
Я поднял железный стержень, вылетевший из моего столба, расщепленного молнией, и стал лихорадочно резать и рубить тонкие лианы, опутавшие Висту. Наконец, она упала к моим ногам, ее ничего не видящие глаза уставились в небо, их заливал дождь. Я перевернул ее на бок и бросился к Белому. Увидев меня, он стал смеяться. Я ударил его по лицу.
- Заткнись!
В глазах Белого появилось осмысленное, удивленное выражение. Я быстро освободил его, мне помогал страх, все время казалось, что сейчас сквозь щели деревянной ограды появятся отвратительные щупальца с красными пальчиками, умеющими высасывать кровь.
- Хватай Висту и беги к кустарнику, - прокричал я Белому.
Сам, преодолев ужас, я двинулся вдоль деревянных столбов и оказался перед широким проходом внутрь деревянного кольца, к которому нас привязали. Внутри кольца стояла спокойная черная гладь болотного окна, в нем ничего не было. Я вернулся, подобрал горящий обломок и ударил им по расщепленному стволу. Он переломился и с шипением упал внутрь кольца, в черное логово монстра. Не дожидаясь того, что будет, я не побежал, а полетел на крыльях страха к кустарнику. Мне все казалось, что за мной, извиваясь по черной глади ямы, мчится щупальце с красными сосками, а над ним яростно горят холодные чужие глаза монстра, состоящие из одного темного зрачка.
Белый, перекинув Висту через плечо, вломился в фиолетовую чащу, не обращая внимания на острые шипы, терзающие его тело. Фиолетовая стена не смогла сдержать напора Белого. Из крайней болотной ямы наперерез мне метнулась гротескная черная тень. Я разглядел три или четыре корявые, тонкие, похожие на ветки руки, в одной из них блеск стали. Сверкнула молния, озарив страшную морду: из квадратной пасти торчали два кривых нижних клыка-резца, желтые круглые глаза безумно горели.
С разбега я вонзил свой факел в эту оскаленную пасть. Ответом были вой, вонь, треск шерсти и кожи, в стороны брызнула желтая слизь глаз. Выродок упал навзничь и скатился в яму, бросив у моих ног свое оружие. Меч! Это мой меч! Судьба или просто везение?! Я подобрал своего "Гордого" и побежал догонять Белого.
Мы долго бежали, бежали, не останавливаясь, бежали из последних сил. Нас подгонял страх и ужас вновь очутиться возле столбов и слышать, как возится за твоей спиной, в черной яме неведомое чудовище, любящее пить кровь своих жертв и, кажется, любящее пожирать души.
Кустарник скоро закончился, его сменили деревья - низкорослые, с редкими кронами, но не такими чахоточными, как в самом болоте. Молнии продолжали хлестать небо и землю. Раз я увидел промелькнувшую среди деревьев исполинскую фигуру зверя, мелькнул красный рот, послышалось сопение. Дракон?!! Но в такую ночь ему было не до нас. Затем чуть не налетели на непонятную, покрытую зелеными чешуйками тушу, лежащую под деревом. Рассматривать ее не было времени, но обежали мы ее довольно быстро.
Нам повезло. Боги, как нам повезло! Наконец, начались болота, под ногами раздавалось чавканье, почва шаталась и колыхалась под ногами. Наш путь освещали только молнии, если бы не они, мы ничего не видели бы, водные потоки падали с неба, мешали бежать, дышать.
Рискуя провалиться в топь, мы бежали, лишь бы быть подальше от острова выродков и жертвенного кольца из бревен. Уйти как можно дальше, чтобы нас не нашли...
Сильный ветер разогнал тучи и полумрак. Огненный шар яростно взглянул на нас. Я уже ничего не соображал от усталости. Впереди шел, шатаясь, как пьяный, Белый. Виста висела у него на плече, она так и не пришла в сознание.
Мы были покрыты с ног до макушки вонючей болотной коркой, превратившись в коренных болотных обитателей. Небо горело, разорванные черные тучи уходили на юг. Язык во рту превратился в деревяшку, тело молило о пощаде и отдыхе, а меч стал тяжелым и, казалось, что уже не нужным. Мы уходили все дальше и дальше на север, нас вел не разум, а глубокий инстинкт, который отвечает за сохранность жизни.
Наконец, мы набрели на твердую почву. Островок состоял из трех скрученных корявых деревьев. Стая длинноногих птиц, возмущенная нашим вторжением, что-то выкрикивая, побежала по болоту. Краем глаза я заметил, как одна из кочек пришла в движение и погналась за птицей. Боги и здесь оберегали нас.
Мы упали в зеленый водянистый мох. Я сорвал пучок, пожевал и выплюнул горькую зеленую слизь. Не выдержав, вырвал еще один пучок, стал с ожесточением жевать, ужасно хотелось пить. Белый упал прямо на мох и тихонько постанывал во сне. Бедняга, ему здорово досталось. Я подполз к Висте. Бедная девушка - казалось, что она спала, ее дыхание было ровным и спокойным. Черные волосы разметались, переплелись с болотной тиной. Она и сейчас была прекрасна: нагая богиня, вся измазанная засохшей черной коркой болотной грязи. Осторожно я промыл ей мхом лицо. Смочил губы, протер тело. Правда, странно, что почти отупев от ночного кошмара, я мог думать о любви и красоте. Кто-то из Ушедших еще до Черной Зимы сказал, что красота спасет мир - возможно, он прав.
Я любовался ее обнаженным телом: маленькими упругими грудями, я слышал, что женщины из Дома Воды отрезали себе правую грудь, чтобы она не мешала им стрелять из лука. Дуры. У Висты длинные, смуглые и сильные ноги, красивый живот, не знаю, почему он красивый, просто красивый, не полный и не впалый, а красивый, бархатная нежная кожа... Может, меня привлекал не живот, а что-то другое? Темный таинственный треугольник, о Свет и Тьма, клянусь, я не думаю о сексе.
