Нет, без балды! Приди Мареев в судилище с этой "ананимкой" и потребуй к ответу за... за что? За клевету?! Смейтесь, смейтесь... Шутка! И "ананимщику" даже не надо клясться-божиться, что он добросовестно заблуждался, поддавшись на розыгрыш. Все, кроме блондина и брюнета, добросовестно заблуждались, поддавшись на розыгрыш. А блондин и брюнет солидная организация, они изолируют вплоть до Байконура реального Командора, пусть и всплывшего на нереальной основе. Но чтобы заниматься нереальной основой - это себя смешить, встать вровень с теми, кто горазд на вымыслы-домыслы. Мда-а-а, нашего человека надо еще воспитывать и воспитывать. Чтобы вот так ни с того, ни с сего принять за чистую монету этакое?! Ай-яй-яй, но ничего, зато МЫ теперь им цену знаем! И себе цену знаем! И уничтожь Мареев Гридасова - значит, воспринял бумажку всерьез и сам ничем не лучше... А еще друг!
Неуязвим друг-Гридасов. Ни морально, ни физически. И Гридасов будет работать Тренажер, а для Мареева есть одна работенка - правда, в начальной стадии. И пусть скажет "спасибо" за тренажер жизненный. А то зарылся в свои схемы и ничего вокруг не замечает. И если бы не друг-Гридасов...
- Кофе сварю? Арабика! - дружески предложил Гридасов.
Вот так-то! Деда, расскажи сказку. Ну, слушай. Плывет по реке Иван-царевич. А навстречу ему плывет куча. И куча говорит:
"Иван-царевич, я тебя съем!" А Иван-царевич говорит: "Нет, не съешь. Это я тебя съем!" И съел кучу. Видишь, внучек, в сказке добро всегда побеждает зло... Вот так-то!
Либо тебя схарчат, либо накушайся дерьма и считай, что победил. Мареева чуть было не проглотили невыясненные обстоятельства. А он-таки их выяснил! Накушался. Ложечку за Матвейчика, другую ложечку за доктора, еще одну за производственный коллективчик, и еще одну за Таечку, а также ложечку... По уши! И никакой победительности не испытал.
- ...В зернах! - подбивал друг-Гридасов. По сути, с чего им ссориться, не так ли? Он, Гридасов, и не собирается ссориться. Нажал на пультик. В кухне (скж-скжскж-ж-ж-ж!) зашуровала кофемолка.
- Не надо, не хочу. Мне еще спать, - без особой теплоты, но и без холодка извинился Мареев.
- А то - фильмец? - вдохновленно не отпускал Гридасов. - Ты только погляди, какой "видик"! Через одного жука достал. - Нажал на пультик. Бэд добивал лежачего. Хранителя.
- Нет, пойду. Устал, не обижайся.
- Да что ты, что ты! Понимаю!
Мири-мири навсегда. Нажал на пультик. Дверь открылась.
Мареев бросил последний взгляд на экран:
- Кстати! По поводу "Мертвые не потеют"... Ко мне приходили. Спрашивали... - предупредил и не соврал он.
- Кто?!
- Приходили, - правдиво повторил Мареев с нажимом. - Спрашивали. Вчера и сегодня.
- И ты?..
- Выложил им то, что знал... - сказал Мареев правду, одну только правду и ничего, кроме правды. - Сам понимаешь, ИМ бессмысленно лапшу на уши вешать.
- Ты же меня подставил!!! - задохнулся Гридасов. И вцепился в один шанс из тысячи: - А они что?!
- Сказали: "Это уже наша компетенция!" - изрек святую истину Мареев и пожал плечами.
- Все! - помертвело определил Гридасов. Метнулся из прихожей в комнату, в кухню, в туалет, что-то там сместил с полки на полку. Вдруг поймал Мареева в фокус и завопил неблагим матом: - Шел бы ты!!! - без всякого пультика, без всякой автоматики грянул за ним дверью.
И Мареев пошел.
Скажи "спасибо"! Спасибо. Есть за что. Зато он теперь знает цену. Константин Андреевич Мареев объявляет, что с такого-то числа произошло повышение... Одновременно с этим резко снижены цены на...
Внутри было пусто. Но чисто. Надо заполнять... Светало. Луна ушла вбок, выцвела до прозрачности. Зябко.
- И о погоде... - утренне зевнуло чье-то окно.
Мареев гикнул, сделал антраша и побежал. Легко, полетно - так, что и на скейтах не догнать. Он - Мареев, он - не Бэд, ему теперь не справиться со шпаной, но попробуй шпана настичь его на дистанции!
Он бежал и бежал, согревался и согревался.
Уже - гастроном!
Уже - "Мебель"!
Уже - аптека!
Уже - ХРУЭМ ПРСТ!
