— Да, сэр. Прошу за мной.
И, слегка пригнувшись, Причард пролез в узкий, хорошо замаскированный кустарником вход в подземное убежище. Рослый генерал последовал за ним, сердито ворча:
— Да вы меня просто в преисподнюю какую-то ведете. Посветили бы хоть…
— Сейчас выберемся в освещенное помещение, сэр. Там установлена наша телевизионная аппаратура.
Вскоре они действительно выбрались в довольно просторный каземат, обложенный изнутри стальными тюбингами. В тусклом свете синих ламп, подвешенных под потолком, Хазард разглядел большой стол, на котором стояли два включенных цветных телевизора конструкции профессора Писфула. Штабные офицеры спецкорпуса, находившиеся здесь, тотчас же подали генералу и полковнику складные походные стулья. Один из них, с погонами майора, негромко стал что-то докладывать Причарду. Другой офицер, в чине капитана, принялся настраивать телевизор, стоявший против генерала Хазарда.
— Это что там такое, капитан? — спросил его Хазард, кивнув на экран.
— Общий вид бывшей базы тяжелых бомбардировщиков, сэр.
— У вас, конечно, есть связь с оператором?
— Так точно, сэр.
— Передайте ему, пусть покажет возможно крупнее все ее участки.
— Слушаюсь, сэр.
Пока капитан связывался по радиотелефону с оператором передающего телевизионного пункта, Хазард повернулся к Причарду:
— Ну, что там у вас?
— Все готово, сэр. Прикажете начинать?
— Покажите мне на экране, где это все должно произойти.
Причард подошел к телевизору Хазарда.
— Вот тут, сэр, — указал он на небольшой продолговатый холмик полуовальной формы.
— Сколько их там?
— Одна, сэр. Причем небольшого калибра. Остальные вывезены на новую базу.
Генерал некоторое время молча наблюдал за экраном, на котором оператор все еще демонстрировал различные объекты бывшей базы тяжелых бомбардировщиков. Потом он посмотрел на часы и кивнул Причарду.
— Ну что ж — начинайте.
— Слушаюсь, сэр.
Причард подошел к радиотелефону.
— Дежурный! — коротко бросил он в микрофон.
Слышно было, как кто-то отозвался.
— Готов ли ваш Джек? — спросил Причард. — Пошлите его в склад сектора Зет-15.
Вернувшись к своему телевизору, Причард приказал майору потушить свет.
Изображение на экранах стало четче, контрастнее. На них крупно демонстрировался теперь вход в дежурное помещение бывшей базы тяжелых бомбардировщиков. Оно находилось в подземном каземате, но бетонированный вход в него, перекрытый сложной системой металлических заслонов, возвышался над землей и был хорошо виден.
Медленно раздвинулись половинки его наружных дверей, и из каземата не торопясь вышла угловатая фигура, облаченная в военную форму.
— Дайте крупнее! — отрывисто приказал Хазард.
— Крупнее уже невозможно, сэр, — ответил Причард. — Мы и так используем самый совершенный наш телеобъектив.
Капитан, все время напряженно стоявший позади генерала, торопливо стал подкручивать ручку фокусировки изображения. Тонкие пальцы его заметно дрожали.
— Оставьте аппарат в покое, капитан! — раздраженно проговорил Хазард — ему тоже передалось нервное напряжение окружающих. — И не дышите, пожалуйста, мне в затылок.
Капитан поспешно отошел от Хазарда на несколько шагов и замер на месте.
Джек, между тем, довольно естественно, совсем как живой, шагал по территории базы. Похоже было даже, что он насвистывал что-то.
— Оператор! — нервно крикнул Причард в микрофон. — Почему не работает передающая радиостанция Джека?
И почти тотчас же из динамиков телевизоров послышалась мелодия популярной негритянской песенки, которую беспечно насвистывал Джек.
— На магнитной ленте Джека Писфул сделал и эту запись, — пояснил полковник Причард. — Профессор, видно, не лишен чувства юмора.
— Зато вы, кажется, лишены чувства меры, полковник, — недовольно проворчал Хазард. — За каким чертом мне этот концерт вашего робота?
Причард снова отдал распоряжение оператору, и свист тотчас прекратился.
«Ну и неврастеник же этот Хазард», — с неприязнью подумал Причард о генерале.
А Джек тем временем достиг сектора Z-15 и скрылся за овальной насыпью верхнего покрытия одного из складов. Хазард неспокойно заерзал на своем стуле. Капитан, регулировавший его телевизор, совсем перестал дышать. Даже знаменитый своим хладнокровием Причард почувствовал с досадой, как повлажнели вдруг его ладони.
— Почему не работает телекамера Джека? — прокричал он в микрофон.
— Там слишком темно, сэр, — отозвался оператор. — Вы же знаете, что у нас нет теперь электростанции. А Джек и без того знает, что ему делать. Он ведь должен только пройти мимо бомбы…
— Пусть ваш оператор прекратит болтовню, — раздраженно проговорил Хазард. — Прикажите ему снова дать общий вид базы.
Когда оператор переключил камеру на панораму базы, отчего освещенность экрана увеличилась, все вздрогнули невольно. Потом наступило томительное, тревожное ожидание.
Слышно было только, как тикали стоявшие неподалеку настольные часы да негромко гудело что-то в телевизорах…
Вдруг на матовую поверхность четко вырисовывавшихся квадратов посадочной площадки аэродрома упала какая-то подвижная тень. Опытный глаз генерала Хазарда тотчас же распознал по этой тени четырехмоторный пассажирский самолет, видимо идущий на посадку…
— Что же это такое, полковник?! — воскликнул Хазард, вскакивая с места. — Откуда он взялся?
— Не знаю, сэр… — растерянно проговорил Причард.
— Немедленно прикажите оператору… — дрогнувшим голосом прокричал Хазард, но было уже поздно. Экраны телевизоров ослепительно вспыхнули вдруг, и еще мгновение назад ярко сиявшее небо сразу же стало черным, как ночью, а на том месте, где был склад сектора Z-15, бешено заклубилась темно-бурая масса пыли, из которой чудовищной силой выпирало раскаленное добела, слепящее глаза гигантское полушарие. По земле хлынули во все стороны мощные воздушные струи. Раскаленная полусфера, быстро разрастаясь и тускнея, устремилась в небо, увлекая за собой клубящуюся массу пыли и газа. А еще через несколько мгновений в воздухе висел уже десятикилометровый фантастический гриб, гигантская витая ножка и пышная, с розоватыми просветами шляпка которого продолжали бешено клубиться, почти не меняя своих очертаний.
Когда-то, будучи еще студентом, Джон Мунн мечтал заняться изучением мира галактик, диффузными и планетарными галактическими и внегалактическими туманностями, добраться до границ грандиозной космической системы — Метагалактики. А как волновала его когда-то теория «расширяющейся вселенной» бельгийского аббата Леметра! Загадка «красного смещения» в спектрах галактик, на основании которого выводил свою теорию Леметр, казалась ему тогда столь значительной проблемой, разрешению которой следовало посвятить себя целиком.
