— Да, стучат…
И не торопясь, пошла узнать, кто пришёл.
Но на парадном никого не было. Вышла на крыльцо, посмотрела направо, налево — никого. Пожав недоуменно плечами, вернулась в комнату и тут услыхала крик дочерей во дворе.
— Мама, мамочка! Тоня приехал!..
Растерявшись от неожиданности, Лукерья Ивановна вместо того, чтобы отпереть дверь на террасу, стала усиленно крутить ключ в обратную сторону.
— Да помогите же, негодницы! — кричала она, стуча кулаком в не поддающуюся её усилиям дверь.
Вспомнив про выход через кухню, торопливо бросилась туда, цепляясь ногами за края ковров. Очутившись во дворе, она прижалась к груди сына и, целуя его, приговаривала:
— Заждалась я тебя, сыночек, ой, как заждалась! Дай хоть на тебя погляжу, какой ты стал. Здоров ли, цел-невредим?
— По всем статьям, мамочка, в норме. Здоров! Вот только устал от воздушной болтанки. Да, Ленуца, а как дела у Юрия? Где он?
— Юра тоже в пути, — опередила Ира сестру и добавила назидательным тоном: — Ленуца… ну, разве это звучит в приложении к старшей сестре? Тем более в устах солидного инженера?
— Полно тебе, Ира, — засмеялась Елена Савельевна. — Будь он хоть трижды инженер, но для меня он всё тот же проказливый братец Тоня.
— А ты, Ленуца, зловредная! Я думал, ты уже забыла мои проказы! Ан нет: память у тебя хорошая, даже чересчур, я бы сказал…
Они весело рассмеялись, взяв друг друга за руки. Антон нежно привлёк сестру к себе и дважды поцеловал в щеку.
Ира тоже не захотела оставаться в стороне и обхватила брата за шею, стараясь пригнуть, но тут же оказалась в воздухе и понеслась вокруг него, как вокруг оси.
Он долго кружил смеющуюся сестру, пока из окна не донёсся голос матери.
— Тоня, ванна готова!..
— Сейчас, мамочка, иду!.. Ира, а телефон в квартире есть?
— Конечно, есть, в гостиной. Пойдём, я покажу, как с ним обращаться. Тут телефоны какой-то новой конструкции. Кому хочешь позвонить?
— Полковнику Прозорову.
— Он уже не полковник, Тоня, а генерал-майор. А позавчера в местной газете была заметка — в институте отмечали его пятидесятилетие и 30 лет службы в авиации. Поздравь его.
— Обязательно… Найди скорее эту газету.
Споряну посмотрел в справочник, набрал нужный номер и нажал зелёную кнопку. Овал маленького телеэкрана, вмонтированного в плоскость телефонного аппарата, становился всё прозрачнее и прозрачнее. Сначала выступили контуры кабинета, заполненного массивными книжными шкафами, потом отчётливо вырисовался большой стол, покрытый сукном, а перед ним в кресле моложавый генерал с телефонной трубкой в руке.
Изображение генерала обернулось. Генерал поднял голову и, как показалось Споряну, посмотрел прямо ему в глаза. Губы генерала сделали несколько движений.
— Здравствуйте, товарищ генерал, — отчеканил Споряну, вытянувшись перед телефоном и тут же забыв о поздравлении. — Разрешите доложить!..
Споряну умолк, широко улыбаясь грозившему с экрана пальцем генералу. Потом снова согнал улыбку, сделав строгое лицо.
— Есть отдыхать, товарищ генерал! — почти крикнул он весело в микрофон, положил трубку на рычаг и, повернувшись к стоящей рядом сестрёнке, щёлкнул её лёгонько по носу.
— Ты понимаешь, Ирка, генерал Прозоров сказал, что он искренне рад моему приезду и просил… знаешь, о чём он просил?
Ира пожала плечами.
— Просил на свадьбе оставить ему место посажённого отца. Причём тут свадьба?
— Ой!.. Это он меня видел рядом с тобой на экране.
Брат и сестра громко рассмеялись.
ГЛАВА II
СЕКРЕТ ИНЖЕНЕРА СПОРЯНУ
Наговорившись с матерью и сёстрами, Антон прилёг с книгой на кушетку. Но как ни старался он отвлечься от набегавших дум — ничего не получалось.
— Где сейчас Зина? — чуть слышно вымолвил Антон, вздохнул и вдруг резко вскочил с кушетки, обрадованный простой догадкой: «Прозоров здесь, — думал он, прохаживаясь от кушетки к окну. — Институт перебазировался в Самгунь. Значит, и Пётр Кузьмич здесь…» Потом, приоткрыв дверь в столовую, сказал вполголоса:
— Я пройдусь, мама. Погуляю на свежем воздухе. Зайду в институт…
— Иди, иди, сынок, — ласково ответила Лукерья Ивановна. — Посмотри город, покажи себя.
Пройдя несколько кварталов, Антон обратился к постовому милиционеру.
— Скажите, где помещается ЦАВИ?
— А вот, — указал милиционер на стоявший напротив, через улицу, массивный двухэтажный дом, напоминавший своей архитектурой музей.
В приёмной начальника ЦАВИ его встретила секретарша и, не дослушав, не подняв от бумаг головы, отрезала с подчёркнутым безразличием:
— Генерал занят. Сегодня не принимает…
Во входных дверях приёмной показался высокий, широкоплечий старик, с густыми, точно вторые усы, бровями и широкой, как помело, бородой, из-под которой блестело два ряда орденских ленточек. Он кивнул головой секретарше и направился к обитой серым кожемитом двери кабинета. Антон Споряну бросился к нему.
— Пётр Кузьмич!
Старик остановился, пристально посмотрел на него сквозь очки. Из его рук выскользнула папка, мягко шлёпнулась на ковёр… Антон ловко поднял её, подал своему взволнованному учителю.
— Антон! — почти выкрикнул старик, — Антон Савельевич, дорогой мой! Как это кстати!
Растроганный старик обнял Споряну, троекратно расцеловал его в обе щёки и взял под руку.
— Сию же минуту к генералу…
— Вот видите, — поднялся улыбающийся генерал Прозоров, — представители двух поколений встретились вновь.
Споряну вытянулся перед генералом.
— Вольно, инженер, — во весь голос сказал тот и по-отечески обнял Споряну. — Садитесь, профессор, садитесь, инженер, рассказывайте о своих похождениях.
Вообще-то говоря, вам следовало бы за старое…
Споряну поднялся.
— Да сидите, сидите! Кто старое помянет…
Генерал подошёл к столу и нажал кнопку. В открывшейся двери показалась виновато улыбающаяся секретарша с роговыми очками в руке.
— Ах, да, видимо, выронил, — поднялся профессор. — Спасибо…
— Я вас слушаю, Алексей Никитич, — обратилась она к начальнику ЦАВИ.
— Распорядитесь, Вера Михайловна, насчёт завтрака на троих. Ну, и в виде исключения, пусть будет бутылка шампанского. Как вы, профессор?
— Согласен, согласен. Такая приятная встреча того заслуживает.
Когда секретарша вышла, профессор Кремлёв подсел поближе к Споряну и начал укоризненно:
— А всё-таки, молодой человек, мы с вами ошибочку допустили: ваше сокровище не желает подчиняться.
— Какое сокровище? — краснея, переспросил Антон, подумав о возникшей перед глазами Зине Кремлёвой.
