Ниива мгновенно прижалась к мужу, держа топор между ними и аркой. Прежде, чем она успела спросить чего он, собственно, ожидает, струя дымящейся белой грязи вылетела из трещины в стене каньона. Она решила, что их сейчас зальет, но, приблизившись к ним, струя разделилась. Огромный шар ударился в топор Ниивы и гигантской воронкой всосался внутрь. Остаток отвратительной жидкости пролетел мимо, залив белым полотном камни, лежащие за ними. Резкое шипение послушалось из-под белого покрова, потом камни растворились и коричневый пар поднялся в воздух, сгущаясь в ядовитое облако.
Ниива махнула топором через удушающий пар, уничтожив его одним взмахом лезвия. Потом она и Келум, как по команде, взглянули на арку. К их облегчению, ни одна из других рун не исчезла.
Тогда они пошли дальше по дну каньона, до тех пор пока не подошли настолько близко к арке, что сумели разглядеть, что желтые руны на ее поверхности являются узкими потоками жидкого камня. Яркие лучи света из-за спины Дракона кинжалами вонзались в глаза Ниивы, а порывы обжигающего ветра, поднимавшигося из бездны, жгли ее тело. Но решив не выказывать ни малейшей слабости, Ниива продолжала идти, даже не защищая глаза или отводя взгляд.
Низкий, злобный голос раздался из-под арки, – Остановитесь там, и мы поговорим.
Воительница и ее муж подчинились, не сводя при этом глаз с желтых рун над ними. – О чем нам с тобой говорить? – спросила Ниива.
Борс выступил вперед из-под арки, его тело закрыло большую часть света. Он опустил свою змееподобную шею пониже и уставился своим обжигающим взглядом на обеих незваных гостей. Зубчатый гребень на его голове стоял торчком, на кончиках его спинных чешуек сверкал оранжевый свет. Обжигающий свет лился из его крошечных глаз, а клубы желтого дыма струились из черных ноздерей. Клювоподобный рот Дракона был открыт. Ниива подняла свой топор повыше, опасаясь, что он собирается окатить их огненным дыханием.
Но Борс не напал. – Если ты отдашь мне Тихиана и линзу, я верну тебе ребенка и разрешу жить, – предложил он. – Я даже оставлю Тир в покое.
Ниива взглянула на его руку, высоко над собой. Все, что она смогла увидеть, были руки и ноги Ркарда, высовывающиеся между когтей Дракона, и больше ничего.
– А откуда я знаю, что мой сын еще жив? – спросила Ниива.
Борс указал когтем в центр ладони, где, вероятно, была грудь Ркарда. – Хочешь услушать его стон?
– Обойдемся без этого.
Ниива взглянула на Дракона, потом посмотрела на мужа, как если бы собиралась поговорить с ним. Даже ели бы она захотела принять условия Борса, она доверяла ему не больше чем Тихиану, а тому она не доверяла вообще. И, естественно, она не собиралась сообщать Дракону местонахождение линзы, но старалась выиграть время, чтобы дать Садире занять позицию получше.
Келум повернул ладонь к небу, призывая энергию солнца для своего заклинания. К ужасу Ниивы, струя сверкаюшего красного пепла ударила с неба прямо в руку мужа. Глаза дварфа округлились, а из-под арки раздался звук, похожий на рев ветра.
Ниива резко обернулась, держа плоскость клинка перед собой. Борс вытянулся в полный рост, его костистые щеки округлились от набранного воздуха. Пасть раскрылась настолько, что можно было даже видеть желтое свечение, поднимавшееся из глубины его глотки.
По меньшей мере мы привлекли его внимание, подумала Ниива.
Чудовище опустило голову и выдуло конусообразную струю раскаленного добела песка на воительницу и ее мужа.
***
Рикус заметил странную струю багрового пепла, ударившую с неба, которая спустилась в горловину ущелья недалеко от величественной арки. Потом послышалось оглушающее шипение, которое он мгновенно узнал по предыдущей битве с Драконом: обжигающее дыхание. Облако раскаленного белого песка закружило вокруг пепла. Струя быстро исчезла, растаяв клубами серого тумана. Рев дыхания Борса не прерывался ни на мгновение.
Рикус взглянул на короля, который висел на стене утеса десятью футами ниже, вцепившись в него своими шестью лапами. – Битва началась, – крикнул мул. – Поторопись!
Рикус прыгнул на ноги и пошел вверх по бугристому склону.Он сделал только три шага, как длинная цепочка желтых рун взлетела с огромной арки и врезалась в гребень холма. Одна за другой руны с чудовищным грохотом ударялись о землю, наполнив всю вершину разлетающимися обломками базальта и клубами ядовитого дыма. Мул прикрыл голову и подождал, пока взрывы утихнут. Когда же удушающийся туман рассеялся, он увидел трунадцать обсидиановых статуй, стоящих на верхушке кряжа. У них были круглые, безликие головы, лишенные даже глаз и ушей, а руки заканчивались лезвиями мечей.
Статуи неуклюже зашагали вниз со склона, переставляя свои несгибающиеся ноги, из под них катились вниз, к мулу, небольшие камни. Когда големы подошли поближе, Рикус увидел однаковое желтое пламя, пылаюшее в черной груди каждого из них.
– Что там за грохот? – спросил Тихиан. Он все еще висел на стене утеса, и не мог видеть приближающихся големов через верхушку обрыва.
– Ничего такого, с чем бы я не справился, – ответил Рикус. – Но побереги голову. Сейчас, возможно, сверху посыпятся камни.
Рикус вынул Кару и спокойно ждал, решив использовать утес как дополнительное преимущество против неповоротливых статуй. Четыре голема в центре, достигшие его первыми, одновременно ударили его в шею. Мул пригнулся и контратаковал, горизонтальным ударом прочертив полосу по всем четырем атаковавшим его тварям. Зачарованная сталь прорезала твердый обсидиан, как костяной нож повара режет мясо канка. Когда меч перерезал желтое пламя внутри груди очередного голема, статуя разлеталась на осколки, которые оставили на боках мула дюжину неглубоких ран.
Рикус даже не обратил внимание на эти раны, только предупредив себя, что надо быть более аккуратным, когда он будет уничтожать другие статуи. Он не получил ни одной серьезной раны, когда големы взорвались, но в следующий раз может и не повезти.
Так что мул резко повернулся и обрушился на фланг линии големов. Он уклонился от машущих рук первой статуи, затем контатаковал серией быстрых, режущих ударов, которые отсекли ноги этому голему и следующему в линии. Третий голем остановился и ударил Рикуса по ногам, ожидая, что тот опять пригнется. Вместо этого мул перепрыгнул ему через голову и, оказавшись у него за спиной и еще не приземлившись, ударом ноги отправил его вниз, с утеса. При этом оказалось, что он приземляется прямо на выставленные вверх клинки четвертого голема.
Рикус круговым движение сбил направленные на него мечи и завершая удар погрузил Кару в желтое сердце твари. Та взорвалась, как и остальные, но, к счастью, осколки пронеслись горизонтально и не задели его, когда он приземлился перед последней статуей с этой стороны ряда.
