— Улиточные камни, — сказал Хейрон. — Сколько вы дадите за штуку?
— Пытаетесь надуть старого Корта? — Ростовщик прищурился. — Работаете на полицию? Вынюхиваете, все ли у меня в порядке? — Он повысил голос, словно обращался к кому-то за пределами комнаты. — Нет, сэр, я не занимаюсь контрабандой.
— Понятно, но сколько мог бы стоить улиточный камень? — Хейрон разозлился.
Ростовщик пристально посмотрел на Хейрона. Потом его глаза забегали, будто он решил ради собственной выгоды вытворить какую-то подлость.
— Что вы там нашли на бабушкином чердаке? Что-то запрещенное, забытое, что следовало давным-давно сдать? А ну выкладывайте.
Эдео попятился и поглубже сунул руку в карман.
— Ничего мы не нашли! — стоял на своем Хейрон.
Кабинка, в которой сидел хозяин ломбарда, со свистом взлетела под потолок, и старик оказался прямо перед Хейроном. Молниеносным движением он схватил мальчика за рубашку и приподнял, а другой рукой принялся обшаривать карманы его штанов.
— Что у тебя там, сосунок? Что вы нашли?
Эдео метнулся к выходу, бросив Хейрона ради сохранения камня. Вращающаяся дверь, в которую он врезался со всего маху, даже не пошевелилась.
— Может, камень у тебя?
— Ничего у нас нет! — завопил Эдео. — Это все Гремон придумал. Он послал нас спросить!
Силы старика, похоже, иссякали, и ноги Хейрона коснулись пола. Он вырвался и вместе с Хейроном забился в треугольный отсек вращающейся двери.
— Шуточки? Издеваетесь над старым Кортом? — Старик плюнул в их сторону, потом пнул ногой рычаг.
Неподатливая дверь повернулась и выкинула мальчишек на улицу. Они бросились наутек, нырнув между двумя женщинами, в полутьме разглядывавшими витрину.
Эдео добежал только до первого поворота и обессиленно прислонился к солнцезащитной кабинке, ржавой, сохранившейся с тех времен, когда атмосфера планеты еще не стала достаточно плотной. Вся кабинка была исписана граффити, зато сиденья оказались относительно чистыми, и мальчишки, тяжело дыша, сели под свинцовым экраном.
— Похоже, они в списке запрещенных товаров, — наконец выговорил Хейрон.
— Точно.
— Погуляем еще? — через некоторое время спросил Хейрон.
— Домой неохота, — ответил Эдео. Если тщательно не спланировать возвращение, Гремон сделает из него котлету.
Они сидели в кабинке до самой темноты.
— Смотри, — вдруг встрепенулся Хейрон. — Фрудж. Действительно, из неосвещенного магазина вышел ювелир. Запирая дверь, он оглядывался по сторонам.
— Подозрительно, да? — сказал Эдео.
— Очень.
Не сговариваясь, они вылезли из тесной кабинки и с напускным безразличием зашагали в ту же сторону, что и Фрудж, только по другой стороне улицы.
— Возвращается в космопорт, — заметил Эдео, когда ювелир вдруг свернул в проулок.
— Продает свои камни на другие планеты. А больше и некуда, если они запрещены, — сказал Хейрон.
Эдео внимательно посмотрел на друга. Иногда тот говорил очень разумные вещи.
Фрудж не переставал оглядываться, и в конце концов Эдео нырнул в темный переулок, потянув за собой Хейрона; он не сомневался, что ювелир их скоро заметит.
— Мы знаем, куда он нацелился, — сказал Эдео. — Пошли.
Друзья помчались по боковым улочкам в сторону космопорта, к тому перекрестку, где утром они видели Фруджа.
Задыхаясь от быстрого бега, друзья нырнули в обвалившийся дверной проем, откуда открывался вид на две сходящиеся улицы.
— Вот он, — махнул рукой Хейрон.
В темноте они видели лишь маленькую несуразную тень — вне всяких сомнений, Фрудж. Ювелир осторожно крался по улице и все время оглядывался.
— Наверное, пистолет при нем, — сказал Эдео.
Не доходя до перекрестка, Фрудж остановился и шагнул в дверной проем. Мальчики услышали звяканье ключей, затем скрежет открывающейся двери.
— Я думал, все склады давно заброшены, — удивился Эдео.
После того как на противоположном конце посадочной площадки построили новый космопорт, нужда в этих строениях отпала. Район Первой высадки постепенно разрушался.
— Нет, — ответил Хейрон.
Внутри здания замерцал огонек, едва различимый сквозь зашторенные окна цокольного этажа. В темноте Эдео и Хейрон обменялись улыбками и выскользнули из своего убежища.
Фруджу пришлось потрудиться, чтобы занавесить окна — ткань крепилась к стеклу при помощи клейкой ленты. Со временем лента высохла, и угол занавески отогнулся, давая возможность заглянуть внутрь.
Хейрон первым опустился на колени и стал всматриваться. Эдео в нетерпении топтался рядом, тщетно пытаясь что-нибудь разглядеть через два других окна.
— Что там?
— Тише! — шикнул на него Хейрон. Он не боялся Фруджа — просто рассказывать было не о чем. Хейрон видел лишь пустой подвал со стенами, сложенными из бетонных блоков.
Потом появился Фрудж с мешком в руках — он спустился по лестнице в дальнем углу помещения. Ювелир опустил мешок на пол и достал из него ломик. Распахнул дверь в стене и просунул инструмент в узкое и темное пространство за дверью. Пошуровав ломиком, Фрудж сунул руку в темноту, нащупал веревку и потянул.
Какая-то большая и бесформенная груда подалась вперед, скользя по полу. Присмотревшись, Хейрон испуганно отпрянул, и Эдео тут же занял его место у окна. Потом охнул и повернулся к другу.
— У него улитка…
Эту историю знали все — слышали от школьных учителей, от родителей, от старших братьев. Корабль колонистов прибыл на планету с твердым намерением: принудительное отчуждение земель. Они просто не могли вернуться!
А улитки даже не относились к разумным существам. Ни орудий труда, ни языка, ни городов. Конечно, это были не настоящие моллюски, но они очень напоминали своих тезок, только высотой два метра вместо двух сантиметров. Разве улитка может быть разумной?
Потом люди обнаружили, что с раковин этих существ можно сколупнуть красивые камни, и они нарастают заново. Еще одна разновидность природных богатств, и ей быстро нашли применение. Как выяснилось, состав кристаллов зависел от того, чем питалось животное — что-то вроде отложений жира, ради которого уничтожили двадцать миллионов улиток.
К тому времени, когда родились Эдео и Хейрон, на северном континенте не осталось ни одной улитки, а на южном — жалкая горстка. Тем не менее Фрудж держал улитку в подвале заброшенного здания, добывая камни для продажи. Теперь это стало известно Эдео и Хейрону.
Испуганно переглянувшись, друзья бросились наутек. Весь обратный путь они бежали изо всех сил, потрясенные этим немыслимым извращением.
У дома Эдео они остановились; дыхание сбилось, ноги налились свинцом.
— Мы должны рассказать… — начал Хейрон и умолк.
Эдео покачал головой, и они поклялись молчать, договорившись встретиться завтра. Хейрон попросил камень, однако Эдео божился, что сокровищу ничего не угрожает. Незаметно для Гремона он пронес камень наверх, в комнату, которую делил с братом, и спрятал под матрас. Может, Гремон забудет о нанесенном ему оскорблении. Хотя вряд ли.
Хейрон поклялся хранить тайну их улитки, но ведь клятва не распространялась на улиток вообще.
— Мам, а тут где-нибудь есть улитки?
— Все они исчезли, милый, — ответила она, не отрывая взгляда от экрана.
— Может, хоть одна осталась?
— Если только в зоопарке. Или на южном континенте. А теперь помолчи. Мой любимый эпизод.
Хейрон пожал плечами и отправился спать; всю ночь он беспокойно ворочался на матрасе, хотя камня под ним не было. Эдео тоже плохо спал, но друзья встретились, готовые действовать.
— Что с тобой?
— Гремон. — Эдео дотронулся до заплывшего глаза.
— Понятно. Взял?
— Взял.
— Надо бы сходить в зоопарк. Может, там есть улитки, — предположил Хейрон.
— Нет, — покачал головой Эдео. — До зоопарка добираться тремя автобусами. Убьем целый день.
— А что тогда?
— Где сейчас Фрудж?
— В своем магазине.
— Весь день он просидит там, правильно? А не с улиткой.
— Что ты хочешь сказать?
— Вот и посмотрим на его улитку, — объяснил Эдео.
Хейрон покачал головой, прекрасно понимая, что никуда он не денется. Друзья вернулись к развалинам космопорта, спрятались в знакомом дверном проеме, подождали немного и, убедившись, что в здании никого нет, перешли на другую сторону улицы и толкнули дверь.
— Заперта, — сказал Хейрон.
Эдео опустился на колени и подергал раму окна, через которое они подглядывали накануне вечером.
— Тоже заперто.
Эдео огляделся и прошел дальше по улице. Здание слева разрушилось гораздо сильнее, чем склад, который использовал Фрудж. Дверь была сорвана с петель, и, похоже, тут не так давно жили бродяги.
— Крыша, — махнул рукой Эдео.
