— И что? — пожилой горящими глазами уставился на лицо Йондора.
— Мы должны быть готовы отправиться в путь через двадцать четыре часа.
На висках Капитана вздулись жилы, челюсти напряглись.
— Ты слишком долго отсутствовал, — процедил он сквозь зубы. — И где-то потерял свое остроумие.
Йондор снова не обратил внимания на то, что его прервали.
— Я обнаружил, что Северная Равнина свободна от снега. Я пересек предгорье Старой Цепи за два дня и нигде не встретил льда. Трясина задержала меня, мне пришлось построить плот, чтобы перебраться через нее. Она была совершенно растаявшей.
— Она таяла, еще когда я был ребенком, — кивнул старик. — А что дальше?
— Когда я достиг Длинного Склона, то нашел новую реку. Двигаться там было трудно. Склон горы был изрезан оврагами, а в оврагах появились заторы из валунов и сплавного леса. — Йондор протянул руку и погладил свое бедро. — Я подвернул там ногу и вынужден был отлеживаться целую неделю. Затем за день закончил подъем.
— Что?
— Ледник растаял и спустил все валуны вниз с горы. Проход очистился. Даже ребенок смог бы пройти там.
— А потом ты?.. — старик пронизывающе взглянул на Йондора.
Тот кивнул.
— Высокое плато, окруженное стеной. Куча камней и всякого мусора, который притащил с собой ледник.
— И нет никаких... строений?
Йондор покачал головой.
— Ледник стер бы все постройки там, где прошел.
Капитан издал длинный шипящий вздох.
— Так, значит, там нет ничего...
— Большая часть установки находилась под землей...
— ТВОЯ ВЕРА беспочвенна, Йондор, — проворчал старик. — Было время, когда ты не отрывался от реальности.
Йондор поднялся, подошел к полке, снял тонкую книгу в черном переплете, ее страницы были заполнены рукописным текстом.
— В Журнале сказано достаточно ясно, — сказал он. — Там сказано, что мы должны вернуться...
— Это просто назидательная история, — сказал старик. — Аллегория. Ее нельзя понимать буквально. Станция символизирует недосягаемый идеал, откуда были изгнаны наши предки. Барьер — символ всего, что находится вне человеческих понятий...
— А теперь Барьер исчез.
— И что ты хочешь, сказать это им? — капитан махнул рукой в сторону спящей деревни. — Там тысяча восемьсот человек. Станция для них — символ веры...
— И для меня тоже, — вставил Йондор.
— Йондор, здесь мы живем в безопасности, — сказал старик. — Вода, лес, всего достаточно для выживания — пока мы верим, что когда-нибудь вернем наш потерянный рай, изолированный барьером, через который не может проникнуть ни один человек. А теперь ты хочешь, чтобы я повел туда Экипаж... И что они там увидят? Бесплодную равнину, груды камней. И мечта умрет там вместе с ними!
— А если это не просто мечта?
— Послушай меня, парень, — голос Капитана стал мягким, почти что нежным. — Я тоже верил, когда был молод. У меня были замечательные мечты. В старых книгах была описана великая цивилизация США, ужасная война и очень опасная миссия, порученная нашим предкам, миссия, для выполнения которой нас однажды призовут. Это заставляло меня чувствовать, что я являюсь кем-то, что у моей жизни есть назначение и цель. — Он помолчал, впившись в лицо Йондору горящими из-под седых бровей глазами. — Ну, так вот, клянусь всеми Девятью Кругами Ада, у жизни действительно есть назначение! И называется оно Выживание! Мы не откажемся от него, чтобы отправиться за мифом прямиком к гибели!
— И вы удовлетворены этим? — Йондор кивнул на грубую хижину и жалкую деревушку снаружи.
— Я принимаю действительность.
— Вы?
— А чего достигнешь ты?
Йондор отбросил накидку, обнажив широкий, полузаживший шрам, протянувшийся через плечо. Челюсти старика напряглись.
— Ну, и?..
— Я только расчистил проход. И там был звук — странное такое жужжание, словно жук, только увеличенный в тысячу раз. Затем из-за отрога горы появились сани. Я увидел их под открытым небом.
— Сани? Никто из наших людей не ездил в ту сторону...
— На санях сидел водитель, маленький, не больше десятилетнего ребенка. Лицо у него было розовым, как свинья.
— Ты пытаешься мне сказать...
— Сани ехали по воздуху, метрах в двадцати над верхушками деревьев. Водитель заметил меня и повернул в мою сторону. Я попытался добежать до ближайшего укрытия метрах в двухстах ниже по склону. Но тут меня поразил выстрел.
— Продолжай.
— Я упал и лежал неподвижно. Он опустил сани на землю, остановился и пошел осмотреть меня. Я схватил его и задушил. Убить его оказалось легко.
Капитан встряхнул головой, как человек, пробуждающийся от кошмарного сна.
— Так ты говоришь, что видел этого... этого гоблина вблизи? Того, что напало на тебя.
— В Журнале они называются тьюки, — сказал Йондор.
— В Журнале! — Старик было вскочил, но тут же опустился обратно на место. — Книги иссушили твой разум! Никаких тьюков не существует и никогда не существовало! Они лишь часть древних символических рассказов: персонифицированное зло. Не стоит выдумывать маленьких зеленых чертенят ради объяснения зла, парень! Зло лежит в сердцах многих людей!
— Но этот символ пытался убить меня, — спокойно ответил Йондор.
Капитан Граннет поглядел на Йондора почти что с жалостью.
— Ты болен, — сказал он. — Ты даже похудел с голодухи и где-то получил этот мерзкий ожог. Это повлияло на твой ум.
Йондор откинул накидку, открывая кошель, пришитый к его килту. Вынул что-то из кошеля и протянул на ладони старику. Это было нечто похожее на высохший сероватый палец с отполированным когтем. Рот старика невольно открылся.
— Ч-что это? — неожиданно тонким голосом воскликнул он.
— Шкура тьюка оказалась очень прочной, а рана моя ужасно болела. Поэтому я сумел обрезать только палец.
Капитан протянул руку, взял ужасный трофей, и, повернувшись, внезапно бросил его на раскаленные угли в очаге. Палец задымился и вдруг его охватило маслянистое пламя. В ноздри людям ударила нестерпимая вонь.
— Не знаю, что ты там видел, Йондор, — сказал старик. — И меня это не интересует. Что бы там ни было... пусть все остается по-прежнему.
— Уничтожением доказательств ничего нельзя изменить, — спокойно сказал Йондор. — Тьюки реальны. Как и Станция. Мы должны найти ее.
— Ты хочешь уничтожить наш образ жизни из-за легенды, которую старики рассказывают детям у бивачных костров?
— Такой образ жизни не стоит сохранять.
Старик пристально поглядел на молодого.
— Я знаю, что был тебе плохим отцом, парень...
— Вам было не до этого, — перебил его Йондор. — Вы исполняли свой долг, Капитан.
— Сынок... я умоляю тебя. Забудь все, что бы ты там ни видел.
— Нет.
Плечи старика рассерженно сгорбились. Он снова хлопнул рукой по столу.
— Я не могу помешать тебе рассказывать о том, что ты видел — или что тебе почудилось, — сказал он. — Разве что убью тебя прямо сейчас... но я не хочу это делать. Но как только твой рассказ распространится, найдутся глупцы и горячие головы, которые захотят пойти и все лично проверить. Я заключу с тобой сделку. Никому ничего не рассказывай, а я дам тебе десять человек и припасы. Так пойдет?
Йондор кивнул.
— Я принимаю это, — сказал он, встал и направился было к двери, но на полпути обернулся к старику, уставившемуся ему в спину.
— Мне будет нужен талисман, — сказал он.
— Это знак Капитана Управления, — хрипло сказал старик. — Мне он тоже нужен.
Но потом он подумал и нехотя кивнул.
— Ладно, я дам его тебе.
— Спасибо, отец, — сказал Йондор.
— Пошел к черту! — буркнул Капитан.
В сером предрассветном свете Йондор ждал, когда у главного костра соберутся все участники похода. Из темноты возникла грузная фигура Капитана.
— Они... все собрались, — сказал он. — Так что можете убираться.
— Но здесь только семь мужчин, — возразил Йондор, пристально глядя на отца, такого же рослого, как и он сам, но весившего килограмм на пятнадцать больше.
