Разум и Бездна - Павел Вячеславович Славин

“Должно быть, это было очень мощное столкновение – то, что привело к обвалу тоннеля… Но почему-то на острове нет обломков того гигантского Валуна. Наверное, их унесло волнами обратно в Океан… Страшный, тяжелый удар, грозивший расколоть Остров… Ведь это так непохоже на скучные, однообразные события, из которых состоит наша настоящая жизнь. Почему же мы не помним это столкновение? Я не помню, братья и сестры тоже не помнят… Память к нам несправедлива…”

Юлий смотрел на черную воду, а в голове у него вереницей плыли мысли – о Доме, о братьях и сестрах, о светлых днях и о вечной тьме, о Валунах, об Отце… Он пытался отгонять от себя мысли, мешающие слушать, – ведь Океан мог снова заговорить. Но Океан был почти неподвижным и совершенно безмолвным. Пятно света, испускаемое налобным светочем Юлия, лежало на воде возле берега и очень медленно шевелилось вместе с водой. Юлий прикрыл рукой кристалл светоча на лбу – и стало темно. Снова открыл – и отраженное пятно на воде опять медленно наполнилось матовым блеском.

Налобные светочи были источниками тепла и света, незаменимым средством выживания за пределами Дома. На Башне, правда, был большой маяк, и именно благодаря его серебристому свечению тьма отодвигалась от острова; но уже у берегов свет маяка становился холодным и рассеянным, дающим возможность видеть лишь темные очертания скал и водяной глади. Без светочей люди, осмелившиеся удалиться от входной двери Дома, были бы полуслепыми, беспомощными, обреченными на неминуемую смерть от холода и Страха.

У всех членов Семьи были светочи одинаковой конструкции – легкий, почти невесомый серебристый обруч и кристальная овальная вставка посередине лба, постоянно горевшая белым светом. Яркость светоча зависела от того, насколько темно было вокруг – в Доме он мог просто ненавязчиво и уютно тлеть, но за пределами стен жилища или посреди Океана разгорался очень ярко. Кроме того, белый цвет сияния иногда изменял оттенок – хотя Юлий никогда не мог понять, внешние ли силы вызывают эти изменения или его внутреннее настроение. Отец говорил, что светочи были его творением, и он подарил их Семье перед тем, как его жизнь во плоти закончилась. Без этих маленьких светящихся предметов никто бы не выжил. Снять светоч – означало умереть. Так говорил Отец, и Юлий ему верил. Даже внутри Дома сила Океана могла проникнуть в тело и превратить его в заледеневшую статую – поэтому светочи были прикреплены к коже головы так, что снять их было невозможно. Впрочем, никто и не посмел бы это сделать. Перспектива расставания со светочем была настолько пугающей, что Юлий старался избегать любых мыслей на эту тему. Почувствовав, что он как раз начинает приближаться в своих рассуждениях к этой страшной идее, Юлий усилием воли заставил себя думать о голосе Океана и загадке, которую этот голос ему задал.

Однако, через минуту он снова отвлекся. Послышался легкий шорох за спиной, и Юлий, даже не оборачиваясь, сразу же определил по шагам, кто идет. Это приближался самый младший в Семье, стрелок Иосиф. Именно младшего брата Юлий любил больше остальных – за прямоту и безусловную дружбу, за умение чувствовать, где нужна помощь и где будут рады его присутствию.

Иосиф был самым искусным стрелком. Он умел метко стрелять Белым Огнем не только из лодки, но и из башни с маяком. Также он прекрасно умел закидывать из лодки цеплялку – длинную тонкую веревку, на конце которой был приделан гладкий камень, притягивающий все твердое, что плавало в Океане. Старшие братья и сестры, которым Отец поручал изучать Океан, очень благодарили Иосифа, когда ему удавалось поймать цеплялкой что-то новое.

Юлий тоже почувствовал благодарность – ему было всегда и легче и приятнее вдвоем с Иосифом во время плавания в Океане.

Он отвернулся от воды, и лучи светочей братьев пересеклись.

–Готовишься к охоте? – спросил Иосиф, остановившись в двух шагах.

–Я готов. Ты поплывешь со мной?

–Да, я хочу быть рядом. Валун очень большой. Тебе пригодится помощь.

–Ты хорошо рассмотрел?

–Я был в башне, – слегка нахмурившись, ответил Иосиф. – Оттуда я всегда вижу хорошо. Этот – крупнее остальных.

–Первый Валун за сорок дней, – пробормотал Юлий, снова посмотрев на Океан. Там, где-то вдалеке, медленно плыл этот Валун. Его еще не было видно с берега. Скоро он подойдет ближе – и Страх усилится.

–Да, их давно не было. Отец говорит, Океан становится все более пустым. И форма у этого валуна странная. Другие обычно округлые и твердые, а этот постоянно меняется....

–Сегодня происходят особенные вещи, – тихо сказал Юлий.

–Особенные? Какие?

–Океан говорил со мной…

Иосиф отступил на шаг назад и снова нахмурился.

–Говорил? Как это?…

Юлий пожал плечами.

–Трудно объяснить. Это было похоже на Страх. Но другое. Сильное, неприятное чувство. Не мое. Снаружи…. Оно шло из Океана. Я даже могу сказать точно, откуда. – он показал рукой вперед и вправо перед собой, на черный горизонт.

–Слова? Ты слышал оттуда голос?

–Да, голос, – почти прошептал Юлий. – Но он не говорил. Он как будто вставлял мысли мне в голову. Не могу объяснить…

–Какие мысли?

–Океан сказал, что мы добрались до очень далекого места… Он сказал: “самое далекое. Скоро будет самое далекое место во всем мире. В этом месте Океан выливается наружу. Вам туда нельзя…”

Иосиф ничего не сказал, услышав эти слова, но черты его лица как бы заострились, а губы сжались в тонкую нить. Теплые лучи светоча со лба Юлия хорошо освещали брата, и было явственно видно, как сильно побледнела кожа на его лице. Юлий понимал, что Иосифу стало страшно. Он и сам ощущал волны Страха. Валуна еще даже не было видно, а Страх уже пришел.

И тут к ним обратился Отец. Его голос зазвучал в воздухе вокруг них, и они оба его услышали. Это тоже было необычно – Отец чаще всего говорил с каждым отдельно, так, что слышать его мог только тот, к кому он обращался. Иногда Отец одновременно говорил о разных делах с несколькими братьями и сестрами… Юлий всегда поражался, как у Отца это получалось – говорить одновременно многими голосами разные слова. А если Отец говорил громко, одними словами для всех – то только в Доме, возле тумбы со своим прахом. Всего несколько раз на памяти Юлия Отец говорил громко за пределами дома.

–Ты рассказал очень важное, Юлий. – сказал Отец. – Ты молодец, что решил поделиться с братом.

–Я поделился бы и с тобой, Отец, – сказал Юлий. – Просто не успел.

–Что означает этот голос из Океана? – спросил Иосиф. – Мы не знали, что Океан может говорить. И что означают его слова?

–Говорил не Океан, – ответил Отец.

–А кто? –