В директорском кабинете как и во всяком помещении, где приходится бывать людям, царила прохлада и витал чуть заметный запашок репеллентов. Директор хозяйства Роберт Никифоров, неулыбчивый коренастый мужчина, какие только и могут быть директорами госпредприятий, сидел в кресле и изучающе разглядывал Сагита.
– Семена, говоришь? - переспросил он.
– Двенадцать тысяч тонн, - подтвердил фермер.
– Посадочный материал?
– Ну конечно… На еду я покупаю отдельно, да и сколько мне надо, на еду-то? Я же сейчас считай один, дети в институтах учатся, жена по пансионатам мотается, скучно ей в деревне.
– Это я понял, что ей скучно… Я другого не понял. Получается, что в прошлом году ты и семян не собрал, так?
– Ну, не собрал, так и что с того?
– А на кой тогда посевы расширяешь? На десять процентов, если мне глаза не изменяют.
– Ну расширяю… Что ж я за хозяин буду, если посевы не стану увеличивать? А под паром землю держать не годится. Техника есть, средства есть, значит, надо пахотный клин расширять и сеять.
– Так откуда у тебя средства, если ты и семян не собрал? То есть, откуда они у тебя, это все догадываются, но клин-то зачем наращивать?
– Я чего-то не понял, - сказал Сагит, - ты семена, что ли,
продавать не хочешь?
– Как это - не хочу? Да кто ж ещё у меня купит не по бросовой цене,
а для посева? Ты, можно сказать, благодетель. У меня в хозяйстве двадцать человек трудится, так теперь все с премией будут. Мне просто любопытно, зачем это тебе? Я бы на твоём месте пахал только для виду и сеял бы тоже для виду - песком.
– От песка сеялки портятся.
– Ну, тогда - мякиной. Хочешь, я тебе мякины продам? Со скидкой.
– А премию пахарям с чего платить будешь?
– Это верно. Семена в ассортименте отгружать?
– Да как сказать… Половину - кукурузы, по два гороху и овса, а на остаток - ячмень и просо.
– Пшеницы чего не берёшь? У меня хорошая пшеница в этом году, хоть на мельничный комбинат сдавай.
– Что-то мне пшеница разонравилась. Не оправдывает она себя, кукуруза лучше.
– Кукуруза, значит, оправдывает? То-то ты семян в этом году не собрал… Ох, темнишь ты, друг ситный. Ну давай заявку-то, пока Римма домой не ушла, пусть оформит, а там команду выдам на склад, чтобы отгружали. Тебе ведь сразу семена нужны?
– Конечно сразу. У меня на острове посевная позже начинается, чем у тебя, но всё равно, пора за дело браться.
– Ох, темнишь ты… - повторил Никифоров, глядя как Сагит извлекает из сумки бутыль тёмного стекла и промасленный свёрток. Пряный запах мгновенно заполнил кабинет, перекрыв синтетический аромат репеллентов. -Вот он, твой заработок, а зачем тебе кукуруза, ума не приложу.
Сагит развернул свёрток и принялся нарезать тонкими ломтиками продолговатый кусок копчёного мяса.
– Между прочим, - задумчиво сказал Никифоров, - этот балычок стоит больше чем месячная зарплата всего коллектива вместе с премиальными.
Но когда Гоц поймает тебя на браконьерстве, мне даже страшно подумать, что он с тобой сделает…
Сагит поднял невинный взгляд.
– Это бастурма, - поправил он. - Балык делают из рыбы и то не из всякой. Здешние рыбы не годятся.
– Зато бюфтон на бастурму годится, - не стал спорить директор. Он осторожно взял тончайший ломтик и, закрыв глаза, надкусил. Лицо стало мечтательным и отрешённым. - Поймает тебя Аниэль - и всё, больше такого не попробуешь…
– Зачем ему меня ловить? - спросил Сагит, разливая по стаканчикам самогонку. - Я же не охочусь, только если зверь сам на моё поле влезет. А в горы я ни ногой, Аниэль уже проверял. Автопилот у моего флаера опечатан, копии маршрутов сохраняются. Я и не летаю никуда, только к тебе и на космодром.
– Я думаю, ради такого дела скупщики могут тебе и запасной флаер доставить, и потайной ангар организовать. Только учти, Аниэль тоже не лыком шит. Я слышал, он собирается над твоим ранчо спутник повесить и наблюдать, летаешь ты куда или нет.
– Знаю, - кивнул Сагит. - Этот спутник над моим домом уже полгода висит. Только ведь если у меня потайной ангар есть, то скупщикам нетрудно и подземный ход к нему прорыть, а то и прямиком в горы. Пустить по тоннелю вагонетку, и вся недолга - проблема транспортировки туши решена. А то ведь хороший бюфтон тонны полторы весит, на флаере его не свезёшь, грузовик нужен.
– Да ну тебя, - очнувшись возразил Никифоров, - скажешь тоже -тоннель! Как бы ты такие работы скрыл? Да и дорого это, никакие копчёности не окупят…
– Вот и я о том же, - Сагит поднялся, перевернул пустой стаканчик кверху дном. - Не занимаюсь я браконьерством, не приучен. Так что зря Аниэль старается.
– А его сейчас и в посёлке нет, - объявил Никифоров, звонко прихлопнув комара, сумевшего прорваться в кабинет сквозь все фильтры и ловушки. - Упорхнул куда-то… Флаер взял одноместный, на таком через океан не полетишь, так что - не к тебе. Хотя, если подумать, сколько того океану, можно и на одноместном перелететь…
– Я и это знаю, - Сагит кивнул головой. - Могу даже сказать, куда Аниэль отправился. По ущельям бюфтонов выслеживать. У них гон скоро, так он фильм хочет снять для Зоологического общества.
– Всё-то ты знаешь… - Никифоров неодобрительно покачал головой.
– Он за мной следит, а мне за ним - нельзя? - поинтересовался Сагит. - Только с фильмом у него не получится, зря зверей распугает. Знаешь, что случится, если в ущелье среди бюфтонов паника начнётся? Туда только сунься, беды не оберёшься. Они флаера как чумы боятся. А если без машины, пешим ходом, то и самого затоптать могут.
– А ты как же?
– Я в ущелья не хожу, - отрезал Сагит. - Заповедник. И Гоца если поймаю у себя на острове хотя бы в предгорьях - шкуру спущу. Хочет, пусть по Зейскому хребту лазает, там и без того бюфтонов, почитай, не осталось, тысяч пять от силы.
Никифоров тоже поднялся, звонко шлёпнул себе по виску, размазав очередного спикировавшего комара, и, уходя от скользкой темы, сказал:
– Сегодня Римма на завтрак яичницу приготовила, глазунью, так я подхожу к столу и вижу, как комар на неё кидается. Возле желтка пристроился, хоботок запустил и давай сосать. Раздулся, что бомбовоз, только брюшко не красное, а жёлтое. Едва улетел. Я так удивился, что даже бить его не стал.
– Запросто, - согласился Сагит. - Если глазунья тёплая, так он мог броситься, а там, как распробовал, что чистый белок сосёт, так его уже и не оторвать.
Сагит отшагнул в немного в сторону, Никифоров, понимая, что беседа окончена и откровенности ему не дождаться, поднял трубку внутренней связи, выслушал, что ему сказали и сообщил ждущему фермеру:
– Там уже отгружают. Спасибо тебе за беседу…
Сагит попрощался и вышел, деликатно забыв на столе промасленный свёрток.
