Окинул взглядом строгие линии массивных книжных полок, за которыми и стен-то не видно, и, не спускаясь вниз, прошел по галерее к выходу на балкон.
Осторожный взгляд в окно, на противоположный берег, опушку и возвышающийся за ней, эдаким гигантским частоколом, сосновый бор. Светлый, радостный… м-да. Хорошее место для дома я выбрал.
Раздавшийся у дверей в холл шорох, заставил меня поторопиться. Опустившись на четвереньки, колобком выкатываюсь на балкон и, бросив короткий взгляд вниз, через фигурную прорезь ограды, одним движением взметнув свое тело над перилами, солдатиком ухожу под воду, еще успев услышать звон бьющегося окна над головой. Почти успели, паскуды… ну да ничего, на той стороне потягаемся.
Не торопясь выныривать на поверхность, я погреб вниз по реке. Казалось бы, вода прозрачная, глубина небольшая, бей – не хочу. Да, черта с два! День солнечный, и река сейчас вся в бликах, переливается, словно рыбья чешуя, ни хрена под водой не рассмотреть. А значит, ходу. Подталкиваемый течением, я вскоре оказался довольно далеко от дома и, добравшись до небольшой заводи, где любил порыбачить время от времени, вынырнул и с шумом вдохнул такой сладкий воздух. Но, не успел выбраться на берег, как левое плечо резко дернуло назад, а по рубахе тут же начало расплываться красное пятно. Еще один толчок, на этот раз в грудь, на месте удара расцветает еще один алый цветок и я, еще не понимая толком, что произошло, заваливаюсь на спину.
Боли нет… даже той, давно ставшей привычной, хоть и нежеланной соседкой, что последние пять лет ежесекундно нудила у меня в голове. А надо мной чистое, без единого облачка, голубое-голубое небо. Ветер несет от леса тепло и запах хвои, а под руками шуршит пересыпающийся песок. И так легко…
Понимаю, что на этом всё… и губы расплываются в улыбке. А все-таки, я ее наколол. Оставил Безносую с носом, ха! И сдох не от болезни, превращающей сильного и нестарого еще сорокалетнего мужчину в безумную развалину, неспособную самостоятельно добраться до "очка", а в бою, как и положено нормальному воину с незапамятных времен… с клинком в руке. Рука сжимает шершавую роговую рукоять старого охотничьего ножа, небо заполняет всё вокруг меня… и я тону в его необъятной глубине.
— Твою мать, Росомаха… Как же так? Что за подстава?![1] — раскинувший руки, лежащий на песчаном бережке мужчина уже не слышал раздавшийся над ним сухой надтреснутый голос появившегося словно из ниоткуда человека, наряженного в лесной камуфляж, и сжимающего снайперскую винтовку в руках. А тот, несколько секунд постоял над убитым, катнул желваками и, прижав к горлу передатчик ларингофона, заговорил резко и зло. — Цель поражена. Группам, отход… Первый – десятому…
— Все вопросы на базе, Десятый, — тут же откликнулся Первый. — Выдвигайтесь к точке.
— Есть, все вопросы на базе. Отбой, — Снайпер отключил гарнитуру и, сгорбившись, скрылся в лесу.
Росомаха… Это я. Помню… Еще лет десять назад, на это прозвище я откликался чаще, чем на имя-отчество или даже на звание. Звание? У меня было звание? А… да, было. Капитан. Майора я получил уже "под занавес", так сказать. "Смежники" из ГРУ постарались, без их помощи, скорее всего, меня так и отправили бы в отставку капитаном. Да… Хорошие были ребятки.
Вон, хоть того же Яблочкина взять… снайпер от бога, а с моими тренировками, вообще, цель, чуть ли не с закрытыми глазами вести мог. Вот и довел, да…
— Сердишься на него? — я и не заметил, как голубое небо вокруг меня потемнело, заклубилось серой хмарью… А уж то, что я оказался здесь не один, и вовсе стало сюрпризом. С другой стороны, а не всё ли равно?
— С чего бы? — я пожал плечами… и не почувствовал их. Хм… странное ощущение. Точнее, неощущение. Ну и черт с ним. — Он выполнял приказ. Значит, наши заклятые друзья узнали то, что знать им было совсем не нужно…
— И, ты так легко об этом говоришь? — поинтересовался всё тот же незримый собеседник.
— Хм. А чего мне огорчаться? Разве только обидно, что не увидел как зачистили ту сволочь, что сдала мою школу… Это да, огорчает. А смерть? Пока мы есть, ее еще нет, когда мы умираем, ее уже нет… Так что, она всего лишь миг…
— М-да, забавное мироощущение. Или это последствие твоей болезни? — в голосе моего собеседника послышался явный интерес.
— Скорее, результат жизненного опыта, — хмыкнул я в ответ. — А болезнь… да. Знаешь, чего я больше всего боялся в последние годы? После того, как узнал о раке мозга и остальных плюшках "дара"? Стать овощем, или загнуться от боли на больничной койке. "Десяточка" подарил мне лучшую смерть, о какой я мог мечтать. Это тот самый снайпер… Яблочкин. Ему, поначалу, совсем другой позывной дали, но… командованию пришелся не по нраву мат в эфире, пришлось придумывать что-то другое? — меня пробило на болтовню… интересно, с чего бы это?
— Да-да. С оружием в руке, в бою… — перебил меня собеседник и, задумчиво добавил, — заделался, понимаешь, попечителем богоугодных заведений, на старости лет. Богоугодных… Ха!
Серую хмарь вокруг прорезали ослепительные росчерки молний, под безумный хохот моего невидимого собеседника, и пространство сотряслось от громовых раскатов, эхом покатившимся вслед его смеху.
— Кхм.
— А, да… Ладно, герой-викинг модернизированный. Где один, там и другой… правильно? — отхохотавшись, проговорил мой собеседник. — Живи. Заодно и мозги местным идиотам вправишь, а то они что-то явно недопоняли… а второй раз Илью выдергивать, я не стану. Обещал.
— Ч-чего? — не понял я.
— Чего-чего. Катись, говорю, инструктор Росомаха. Считай, у тебя теперь новое задание… и пополнение. Учи на совесть, — рявкнул голос.
Серая хмарь вокруг потемнела еще больше, сгустилась… А потом… я его все-таки увидел. Удаляющийся силуэт, подсвеченный всполохами мерцающих где-то за моей отсутствующей спиной, зарниц.
Вот, он замер на мгновение, повернул голову… Блеснули серебром, в отсвете близкой молнии, длинные вислые усы… и тьма растеклась передо мной, поглотив всё и вся… Вот это глюк… Предсмертный, да.
ЧАСТЬ I. ЛИЦА СТЕРТЫ, КРАСКИ ТУСКЛЫ
Глава 1. Тренировки – залог долгой жизни… за редким исключением
Утро раннее, летнее… но прохладное. Когда лежишь на лапнике посреди небольшого и редкого, насквозь продуваемого леска, последнее обстоятельство особенно неприятно, а уж вкупе с выпавшей росой, так и вовсе становится грустно. Хлопок! Над лесом взметнулся ослепительно белый огненный шар, хорошо заметный даже днем. Этакий вариант сигнальной ракеты, не требующий наличия ракетницы и зарядов к ней. Вместо нее, боец-стихийник…
