Что ж, долги надо отдавать. Я помогу ему, чем смогу, а затем пойду своей дорогой. Вряд ли я задержусь здесь надолго, и мне будет приятно оставить о себе добрую память.
Через несколько часов он проснулся.
— Привет, — сказал я, вынимая пробку из фляжки с водой. — Хотите пить?
Он протянул руку и, напившись, облегченно вздохнул.
— Спасибо. А теперь прошу простить меня за плохие манеры, ведь я не успел представиться. Но...
— Я вас знаю, — перебил я. — Меня зовут Кори.
Он вопросительно поднял бровь, словно на языке у него вертелся вопрос: «Кори, кто?», Но промолчал, понимающе кивнув.
— Очень рад, сэр Кори, — обратился он ко мне, как к равному. Примите мою глубокую благодарность за все, что вы сделали.
— Лучшей благодарностью для меня является то, что вам стало легче, — не ударил я в грязь лицом. — Хотите перекусить?
— Да, если можно.
— Могу предложить вяленое мясо и хлеб, правда черствый. И большую головку сыра. Кушайте на здоровье.
Он не заставил себя долго упрашивать.
— А вы не составите мне компанию, сэр Кори?
— Я пообедал, пока вы спали. — Я многозначительно посмотрел на мертвых бандитов. Он улыбнулся. — ...Неужели вы справились с ними в одиночку? — спросил я. — Он кивнул. — Великолепно! Так что же мне с вами делать?
Он попытался заглянуть мне в глаза, но у него ничего не вышло.
— Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
— Куда вы идете?
— Мои друзья живут примерно в пяти лигах к северу (грубо говоря, пять лиг — примерно пятнадцать миль). Встреча с бандитами лишила меня возможности добраться до них. Сильно сомневаюсь, что найдется на свете человек, который смог бы взвалить меня на спину и пронести пять лиг. Это и дьяволу не под силу! Если бы я выпрямился во весь рост, вы бы поняли, что я имею в виду, сэр Кори.
Я молча встал, вытащил шпагу и одним ударом свалил молодое деревце примерно двух дюймов толщины. Затем я срубил у него ветки и укоротил до нужной длины. Сделав то же самое со вторым деревцем, я соорудил некое подобие носилок, используя ремни и плащи мертвецов.
— Удары вашей шпаги смертельны, сэр Кори. К тому же она, кажется, серебряная.
— Вы в состоянии совершить небольшое путешествие? — спросил я.
— А что будет с покойниками?
— Может, вы хотите предать их земле согласно христианскому обычаю? Черт с ними! Природа позаботится о том, что ей принадлежит. Нам пора уходить. Трупы уже начали смердеть.
— Хорошо бы их чем-нибудь прикрыть. Они честно бились и заслуживают уважения.
Я вздохнул:
— Будь по-вашему, если это поможет вам спокойно спать. Лопаты у меня нет, так что придется завалить их камнями. Не обессудьте, но могила будет общей.
— Конечно, — сказал он. — И спасибо вам большое.
Я уложил шесть тел рядом, одно подле другого. Раненый рыцарь что-то забормотал себе под нос — похоже молитву.
Камней повсюду валялось великое множество, поэтому я работал быстро, выбирая самые большие, чтобы долго не возится. В этом и заключалась моя ошибка. Один из камней весил фунтов четыреста, и я не стал катить его, а просто поднял и поставил на место.
Я услышал изумленный возглас, который говорил о том, что рыцарь прекрасно понял, сколько весит этот камень.
Я выругался про себя. Потом — вслух!
— Вот черт, чуть было не надорвался!
Я стал выбирать камни поменьше и, завалив тела, выпрямился.
— Все. Теперь вы готовы?
— Да.
Я поднял его на руки и положил на носилки. Когда я укладывал его, он изо всех сил стиснул зубы.
— В какую сторону надо идти? — спросил я.
— В обратную. Свернете налево и дойдете до развилки. Потом свернете направо. А как же вы меня...
Не говоря не слова я взял носилки, как мать берет перепеленатого ребенка, и пошел по дороге.
— Кори? — сказал он.
— Что?
— Вы один из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал, и мне кажется, я должен вас знать.
Чуть помедлив, я небрежно заметил:
— Стараюсь все время поддерживать форму. Живу на свежем воздухе, занимаюсь физическим трудом...
— И голос ваш кажется мне знакомым...
Он приподнялся, пытаясь рассмотреть мое лицо, и я решил как можно скорее переменить тему разговора.
— Куда мы идем?
— В крепость, которая принадлежит Ганелону.
— Этому сутяге! — воскликнул я, чуть не выронив носилки.
— Хоть я и не понимаю значения произнесенного вами слова, — заявил он, — ваш тон говорит о том, что оно оскорбительно. Если это действительно так, я вынужден требовать сатисфакции...
— Минуточку, — перебил я. — У меня такое ощущение, что мы говорим о двух разных людях с одинаковым именем. Приношу свои извинения.
Сквозь ткань носилок я почувствовал, как напрягшееся тело расслабилось и обмякло.
— Несомненно, так оно и есть.
Я продолжал идти по дороге и вскоре свернул налево. Он заснул, даже захрапел, и тогда я ускорил шаг, а потом перешел на бег. В голову мне пришла мысль о том, что у шестерых бандитов, чуть было не отправивших рыцаря на тот свет, имеются товарищи, которые могут устроить засаду и напасть на меня, выскочив из-за какого-нибудь куста.
Когда мой подопечный заворочался и вздохнул, я вновь перешел с бега на обычный шаг. К этому времени я уже прошел развилку дороги и свернул направо.
— Кажется, я спал, — заявил рыцарь.
— ...и храпели, — добавил я.
— Сколько мы прошли?
— Около двух лиг.
— И вы не устали?
— Немного устал, — признался я. — Но отдыха пока не требуется.
— О боже! — воскликнул он. — Признаться, я рад, что мы с вами не враги. Послушайте, а вы уверены, что вы не дьявол?
— Конечно, дьявол, — ответил я. — Разве вы не чувствуете запах серы? И мое левое копыто сейчас отвалится от усталости.
Он и в самом деле несколько раз потянул носом воздух, прежде чем усмехнуться шутке, что меня задело.
Вообще-то, по моим подсчетам, мы прошли уже больше четырех лиг, и я надеялся, что он опять заснет, и все расстояния у него в голове перепутаются. Руки мои налились свинцовой тяжестью.
— Почему бандиты на вас напали? — спросил я.
— Они были хранителями Круга. Одержимыми. И давно перестали походить на людей. Нам надо молиться богу, сэр Кори, чтобы души их нашли покой.
— Хранителями Круга? Какого Круга?
— Черного Круга, места беззакония, в котором обитают мерзкие твари. Он глубоко вздохнул. — Источника всех несчастий на нашей земле.
— Эта земля не кажется особенно несчастной, — заметил я.
— У Ганелона сильное княжество, и он может дать отпор любому врагу. Но Круг расширяется, и я чувствую, что недалек день решительной битвы.
