До обеда ничего интересного не происходило. Смотались на одну квартирную кражу. Обычная бытовуха. Неведомые злодеи забрались в окно пятиэтажки и выпотрошили квартиру. Сперев последние деньги хозяев из надежнейшего хранилища – шкафа с бельем, они довели до истерики хозяйку. Выслушивая, как Виталик дежурно соболезнует хозяевам, я быстро осмотрел квартиру. Ничего интересного. Разве что…
– Виталий! Подь сюды!
– Чего тебе, наука? – он, похоже, был рад, что я оторвал его от надоевших уверений в скорой поимке жуликов.
– Спроси у хозяев – их сумка у окна лежит?
– А как же! Наша! – разлетелся к окну хозяин квартиры, поддатого вида мужичок. – Ой, нет! Не наша! Ошибся я, правда, Маш?
Столь быстрая метаморфоза произошла с ним по причине того, что я вытащил из сумки немаленьких размеров тесак. Вслед за ним свет божий увидели нехитрые воровские причиндалы. Набор отмычек, складной ломик-фомка и еще кое-что по мелочи.
– Нет-нет! Это, наверное, воры забыли! Руки-то у них были заняты, краденое выносили!
На мой взгляд, занимать тут руки было абсолютно нечем. Все, представляющее какую-либо ценность, давно было реализовано владельцами квартиры.
– Вещдок! – гордо произнес Романов. – Попрошу понятых…
Выйдя во двор, я спросил у него – успеем ли мы где-нибудь по дороге пожрать? А то, не ровен час… так и будем до утра голодными скакать.
– Ну, сейчас попробуем…
Подбежав к пожилому следователю, возглавлявшему нашу группу, он о чем-то с ним переговорил и быстро вернулся назад.
– Порядок! Сейчас все вместе смотаемся.
Пока наш "ПАЗик" неторопливо пробирался по улицам, я рассматривал "вещдоки". Ничего особо ценного они из себя не представляли. Такого добра у меня в подвале скопилось уже не один килограмм. Разве что тесак… Обозвав его тесаком, я, пожалуй, погорячился. При боле внимательном рассмотрении мне стало ясно, что лет этому "тесаку" не менее ста, а то и поболее. Ни на один из известных мне образцов холодного оружия (а знал я их предостаточно!) он не походил. Скорее всего – самоделка. Уж что касается рукояти – абсолютно точно! Вот клинок… да, это точно не самоляп… Глубоко врезанный в металл сложный узор. Витиеватые строчки неизвестных мне букв… да, тут, пожалуй, что и поболее ста лет.
Автобус затормозил около здания заводоуправления. В их столовой мы обычно и перекусывали. Сытно и относительно недорого. Да и люди там интересные попадались иногда. Некоторые свои познания по части изготовления всяких прибамбасов из металла я именно здесь и получил. Как-никак, а завод большую часть своего существования пахал на оборонку. И специалисты тут были очень даже квалифицированные.
Отстояв очередь на раздаче, мы облюбовали себе столик у окна. В силу наших частых сюда визитов, записные остряки из розыска уже предлагали привинтить над ним табличку "Столик для дежурной группы".
Обед уже подходил к концу, когда у Виталика захрипела рация. Из-за особенностей данного здания прием в нем был весьма затрудненным. Отчасти из-за этого руководство смотрело косо на визиты сюда сотрудников, находящихся на дежурстве.
Чертыхнувшись, Романов быстро допил компот и выскочил на улицу. Когда мы всей гурьбой высыпали следом за ним, он уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу у "ПАЗика". Увидев нас, он призывно замахал руками.
– Чегой-то приперло его, не иначе как кого-то грохнули, – наш водитель Миша был суровым реалистом и ничего хорошего от жизни не ожидал. Как правило, его мрачные прогнозы относительно нашей предстоящей деятельности всегда оправдывались.
– Скорее, мужики, где вас черти носят?
– Чего стряслось-то?
– "Седого" рванули! Дежурный туда уже городскую группу вызвал! Надо раньше них успеть, а то… сами понимаете… поставят нас всех в позу пьющего оленя.
Остывший автобус рванулся вперед, гремя своими внутренностями и распугивая сигналом прохожих.
Мы успели почти вовремя, городской группы еще не было, и дежурный по управлению тоже пока не появился. Тут уже суетились ребята из местного отделения.
Недалеко от нового, недавно отстроенного офиса накренился на бок закопченный "Гелендваген". Стекла у него были выбиты, и в салоне виднелись тела людей.
Ко мне подбежал начальник здешних сыщиков капитан Вяльцев. Нормальный мужик, с ним можно было говорить начистоту.
– Саня! Я тут уже весь извелся, ожидаючи!
– Куда спешим-то? Этому бандюгану уже давно пора персональное кладбище заводить. И на нем самый почетный участок выделить. Я бы на твоем месте только радовался. Посадить-то вы его все равно не можете, так хоть закопаете получше. Авось не вылезет назад-то?
– Все бы тебе прикалываться! Тут вот какое дело, – оттащил он меня в сторону за рукав. – Пока не приехал никто из его тусовки, нам бы машину осмотреть… Поможешь? Он туда с бумагами какими-то садился, постовой видел. А нам бы эти его писульки очень даже кстати пригодились бы. И проблем с их легализацией не возникло бы никаких. Вещдок, изъятый на месте преступления… Понимаешь?
– Так, а я-то тут причем? Вон, следака тряси, это его компетенция.
– Саня! Это подрыв! Тут тебе карты в руки! Без твоего заключения туда никто и носа не сунет!
– Э-э-э, Вова, не гони! Тут должен дежурный взрывотехник лезть, а не я! Да у меня и снаряжения никакого нет…
– Да чему там взрываться-то?! Все уже жахнуло, вон сам видишь – полон салон мертвяков. Это ж чистая формальность! Пока из города народ подъедет, тут уже будет седовская братва, адвокатов приволокут… Сам, что ли, не знаешь, как в таких случаях бывает? За каждую бумагу война пойдет, они уж найдут к чему прицепиться…
– Ладно, уговорил. Пошли следака трясти.
Через несколько минут я стоял около подорванного джипа. Опера приволокли мой чемодан и даже притащили откуда-то чью-то форменную шинель с капитанскими погонами – площадь продувалась навылет холодным ветром. И шанс словить тут хорошую простуду был весьма вероятен.
– Так! Вова, очисти площадь!
– Да мы тут рядышком постоим…
– Исчезни с глаз моих долой! Или ждем городскую группу!
– Исчезаю…
Отфотографировав многострадальную машину со всех сторон, я убрал фотоаппарат в распахнутый "Кюлленберг", взгромоздив его на капот. Надо мною втихаря потешались коллеги за приверженность к этому старомодному немецкому кримчемодану, но я старался этого не замечать. Нравилась мне его по-немецки кондовая и основательная конструкция, окованные металлическим профилем углы. Да и с точки зрения специалиста, он был вполне хорош и самодостаточен. Все в нем было на своем месте, ничего лишнего.
А что тяжелый он, так это даже в плюс. Во время часа "пик" в метро это был очень убедительный аргумент против излишне резвых бегунов. Несется на тебя такой вот резвый, все снося на своем пути… И никто и ничто ему не помеха – он спешит! А как с окованным углом "Кюлленберга" коленом повстречается… Дальше уже не торопясь идет… точнее – ковыляет. Чемодану же – хоть бы хны! А поскольку машиной я так и не обзавелся, в метро с ним ездить приходилось частенько.
