Они посмотрели на него с таким вежливым выражением, что он чуть не потерял последние остатки терпения. Потом Пэл сказал:
– Но у тебя же есть фантомы, фильмы, книги…
– Я устал разговаривать с электронными копиями никогда не существовавших людей; я прочитал в библиотеке все книги, каждую по сто раз; я выучил наизусть все фильмы. Даже старые, двумерные!
Один из живших здесь в первое время ученых, судя по всему, внимательным образом изучал кино двадцатого и начала двадцать первого веков и привез большое количество лент с фильмами той эпохи. Сказать по правде, многие старые кинокартины очень нравились Рину, особенно "Приключения Робин Гуда" выпуска 1938 года, но он отдал бы все на свете, лишь бы иметь хотя бы маленький шанс вырваться в большой мир.
– Короче говоря, если вы меня еще немного продержите в этой антарктической клетке, я просто рехнусь.
Но элои больше ничего не слышали. Они сидели, соприкоснувшись головами, с открытыми, но ничего не видящими глазами - они вернулись в нирвану, свое основное состояние. Рин выругался сквозь зубы, вскочил на ноги и решительно вышел из комнаты. Если бы по пути встретилась дверь, он бы ею хлопнул. Он воспользовался лифтом и спустился вниз, в нижние отсеки базы. Механический робот-слуга, похожий на паука, едва успел отскочить, когда он, торопясь, выпрыгнул из кабины лифта и направился вниз по коридору по направлению к доку, где его ждала Той.
Той - это вытянутая капля из тусклого серого металла длиной в тридцать футов. Рин подошел к люку, расположенному внизу посередине корпуса, и сказал пароль. Люк гостеприимно распахнулся. Юноша забрался внутрь. Следующая дверь открылась сама, и вот он уже в кабине. Усевшись поудобней в кресло, он почувствовал знакомое ощущение безопасности, как будто в материнской утробе, которой был лишен.
Он отдал необходимые распоряжения, и вода стала заполнять док. Он почувствовал, как Той всплывает со своих опор. Когда давление внутри дока и снаружи выровнялось, внутренние и внешние люки в базе открылись. Той двинулась вперед, проходя сначала внутреннюю защитную оболочку, а потом и внешнюю.
Вода в открытом океане была абсолютно черная. Рин приник к акустическому экрану в поисках твари, так шумно атаковавшей базу. Экран преобразовывал звуки в изображения, но, хотя вокруг корабля сновало великое множество подводных обитателей, не было абсолютно никого, кто бы мог хоть отдаленно соответствовать ожидаемым размерам нарушителя тишины. Рин сказал:
– Пройдись вокруг базы. Медленно.
– Хорошо, Рин, - ответила программа Той.
У нее был женский голос. Мягкий, ласковый, но, увы, опять-таки сконструированный специально для успокоения Рина. Пока она медленно оплывала базу - огромную массивную сферу, - Рин поочередно смотрел то на акустический экран, то на визуальные. Но визуальные экраны помогали мало: несмотря на мощные прожекторы, укрепленные на обшивке, свет от них проникал на расстояние всего лишь около сорока футов. Он уже начинал думать, что поохотиться сегодня не удастся, как вдруг акустический экран показал, что кто-то быстро приближается сзади. Тут же Той сильно встряхнуло, как будто она столкнулась с чем-то тяжелым. Хранимый системой ремней безопасности, Рин тоже легонько подскочил и улыбнулся.
– Беру на себя, - сказал он Той.
И взял на полке с инструментами маленькую пластмассовую коробочку.
– Не советую, - предостерегла Той.
Рин не послушался и вставил коробочку в правое ухо. Этим движением он подключил себя напрямую к системе управления. Мгновенно его собственные органы чувств перестали воспринимать окружающую действительность, и он стал чувствовать себя как Той, то есть сам как бы превратился в Той. Он сразу получил возможность почувствовать на себе железные объятия чудовищных щупалец. Боли не было, датчики Той были слишком примитивны и не способны передавать что-нибудь, кроме ощущения давления и колкости внутренней поверхности неимоверно длинных щупальцев, усеянных рядами острых шипов. Под стать щупальцам был и сам их обладатель, размерами он даже превосходил корпус Рина. Одна из видеокамер Рина была направлена прямо в громадный глаз кальмара. От взгляда трехфутовых зрачков у Рина засосало под ложечкой. Это было все равно что столкнуться нос к носу с разгневанным Богом. Юноша стряхнул с себя благоговейный страх и с наслаждением отдался приливной волне привычного чувства ненависти. Как только клюв гадины сомкнулся в безуспешной попытке прокусить твердую скорлупу Той, Рин направил тугую струю кипятка в мягкое брюхо чудовища. Он поднял температуру струи до ста девяноста градусов по Фаренгейту. Кальмар сразу отпустил добычу и отпрыгнул, выпустив, как всегда, чернильное облако. Рин пустился в погоню. Расплывавшиеся во все стороны чернила не могли скрыть испуганного кальмара от сенсоров акустического экрана. Рин зарядил одну из своих носовых пушек. Газ взорвался. Снаряд с шумом устремился вперед. Рин подождал, пока снаряд проникнет поглубже в мантию гигантского моллюска, и дал команду детонатору. Кальмара разнесло в клочья. На акустическом экране мелькали куски мяса и внутренностей. Оторванные щупальца продолжали конвульсивно извиваться в чернильном облаке.
Внезапно почувствовав усталость, Рин вынул коробочку из уха. И тут же снова очутился в уютной утробе Той.
– Давай на всплытие, - сказал он ей.
Аппарат послушно заскользил вверх, замер, не доплывая пятидесяти футов до бугристой изнанки ледяного покрова, затем перешел на горизонтальный курс и несколько миль двигался подо льдом к ближайшей полынье. Вплыв в световой конус, Той направила струи водометов вниз и взмыла ввысь. Мгновенно подключились воздушные электромагнитные двигатели. С глухим гулом Той набрала высоту в тысячу футов и перешла на горизонтальный полет.
– Куда? - спросила она.
– Вперед, - неопределенно махнув рукой, сказал он. - А еще лучше - полный вперед.
Его мягко вдавило в кресло, когда Той стала ускоряться. Через какой-то миг она уже летела со скоростью две тысячи пятьсот миль в час. Рин смотрел вниз, на стремительно бегущие воды и наслаждался ощущением скорости. Затем, как всегда, Той сказала:
– Приближаемся к границе допустимого удаления от базы, Рин. Меняю курс через тридцать секунд.
– Продолжай движение, - сказал он, хотя и знал, что это бесполезно.
– Не имею права. Ты же знаешь… Все, меняю курс…
Той начала плавно поворачивать. Рин сжал кулаки, на глазах у него выступили слезы. Все это неизменно раз за разом повторялось, но он продолжал бесплодные попытки и как муха бился головой о невидимое стекло.
– Куда теперь, Рин? - мягко спросила Той.
