Подготовка воина начиналась в общине с самого раннего детства. Чуть ребенок на ноги встал и прогулки. С двух лет борьба, верховая езда и плавание. Потом лук, который мальчишка делал самостоятельно и постоянно переделывал по мере взросления, и работа с холодным оружием из поселковой кузницы, где с утра и до позднего вечера трудился фанат своего ремесла Громобой. Далее, с шести-семи лет уже рукопашный бой, работа с палками, долговременные выходы в лес на охоту, ориентирование на местности, устройство ловушек и, конечно же, изучение огнестрельного оружия, для начала только охотничьего. По достижении подростками десяти лет, список оружия расширялся до армейских образцов, и попутно изучалась техника. И так, шаг за шагом, без особого напряжения и под присмотром опытных инструкторов, которые в свое время тренировали бойцов спецназа и пограничников, к шестнадцати годам юноши поселка Марьино становились профессионалами. При этом, что характерно, они постоянно находились в замкнутом мирке поселения, поскольку глава общины смог так все организовать, что обучались молодые язычники на месте. По крайней мере, по бумагам, которые за долю малую и подношения подписывались краевыми и районными чиновниками.
Ну, а потом, когда юноши становились взрослыми, для местных это шестнадцать лет, их вывозили в город и соседние деревеньки. Разница между чистым и ухоженным поселением родноверов и грязными загаженными обиталищами россиян моментально бросалась в глаза молодым воинам. А потом они видели всю неприглядную картину внешнего мира: алкашей, проституток, наркоманов, наглых инородцев, вороватых чиновников, разбитые дороги, свалки на окраинах и многое другое. Для юношей, несмотря на предварительную подготовку и наличие в Марьино телевизоров и компьютеров, это было шоком. Одно дело видеть все на экране, а совершенно другое столкнуться с грязью в реальности. И если бы парни были сами по себе, то это могло бы их озлобить или надломить. Но инструктора, как я уже сказал, у них были опытные, основы психологии знали, и в итоге они приводили своих детей к мысли, что грязь не самый важный показатель. Главное, что в душах людей, которых преднамеренно толкают в эту грязь и пытаются уничтожить. И чтобы этого не допустить, необходимо бороться со злом во всех его проявлениях.
В общем, молодежь получала психологическую накачку и правильную мотивацию для дальнейших действий в большом мире. Но, как показала практика, учителя перемудрили и перестарались. Они вырастили слишком честных, слишком храбрых и слишком сильных бойцов, которые не боялись никого и ничего. Воины из Марьино могли выйти против любого противника и победить, но они не думали о последствиях и не боялись смерти. И в итоге община потеряла одного парня, а еще двоих разыскивала полиция, и что делать дальше руководители небольшого поселения не знали.
Спору нет, они умные люди, образованные, крепкие и в жизни видели много всякого, как хорошего, так и плохого. Однако, несмотря на все это, они оставались людьми советской эпохи, которые могут умереть за свою родину, но не в состоянии проявить инициативу и повести за собой бойцов. Сейчас на их плечах не было погон, и они считали, что не вправе отдавать приказы. Это был психологический барьер, с которым я уже сталкивался неоднократно. Поэтому им требовался лидер и в моем лице верховоды общины его нашли. Ну, а я, разумеется, не возражал. Воины были нужны, очень нужны, и я знал, куда их направить. И для ребят из Марьино уже были готовы настоящие паспорта, а старшим над ними я поставлю Боромира. Он язычник и ему с ними будет проще, чем кому бы то ни было.
Впрочем, это отступление от темы. Военег ждал моего ответа, и я сказал:
– Воины у вас отличные.
Военег усмехнулся:
– Теперь уже не у нас, а у тебя, Егор. Сбереги их, если сможешь.
Я знал, что среди моих новобранцев сын Военега, и тот, каким бы суровым человеком ни выглядел, все равно останется отцом.
– Напрасных жертв постараюсь избежать, – я кивнул и добавил: – Но сам понимаешь, война есть война.
– Да, понимаю, – волхв подкинул в огонь сучок, огладил щетину на подбородке и перешел к главному: – Егор мы решили сотрудничать с тобой, потому что верим в нашу победу. Крови и страданий впереди будет много, трудностей, которые предстоит преодолеть, еще больше, и грязи на наши головы выльется немерянно, однако мы все равно одержим вверх. Нас не смогли сломить обры, хазары, монголы, ляхи, турки, персы, французы и немцы. Мы русские и потому победим! В этом Александр Васильевич Суворов прав. Но я хочу спросить, что будет дальше? У вас, у тебя и твоих соратников, есть программа преобразований или вы надеетесь на то, что народ сам провозгласит свою волю? К чему вы стремитесь?
Вопрос более чем серьезный. Сколько людей, столько и мнений. И подобно многим моим товарищам, которые шли в Сопротивление, потому что у нас был общий противник, я не раз задумывался над тем, какой должна стать Россия будущего и к чему мы должны стремиться. Потом я разговаривал с Трубниковыми, отцом и сыном, затем беседовал с Лопаревым, Гоманом, Дорониным, Гавриловым и бойцами. Мнения сталкивались с другими мнениями, информация обрабатывалась и, в конце концов, я осознал, что в случае победы (если до нее доживем), мы окажемся по разные стороны баррикад, ибо счастливое будущее все видят по-разному. Один монархист, другой коммунист, третий либерал, четвертый социалист, пятый анархист, шестой националист, а седьмой вообще демократ. Это непорядок, но радикально изменить взгляды соратников я не мог, на это просто не было времени, и потому решил гнуть свою линию. Раз я глава нашей сети Сопротивления, то именно мне, а не кому-то из близких товарищей, придется определять настоящую программу партии "Социальная Справедливость", по крайней мере, основной вектор развития. И потому Военег услышал то, что казалось правильным именно мне.
– Программа у нас есть и я тебе, волхв, могу ее огласить. Четко и по пунктам.
Первое – главой России может быть только русский, и только гражданин.
Второе – гражданином с правом голоса считается только тот, кто отслужил три года в армии или работает на государство не менее пяти лет. При этом каждый гражданин является резервистом и обязан ежегодно проходить двухнедельные военные сборы для рядовых и трехнедельные для офицеров. Разумеется, это не касается инвалидов и пенсионеров.
Третье – в выборах главы государства может участвовать только гражданин, кто это, сказано выше.
Четвертое – природные ресурсы страны, и крупные стратегические объекты (такие как атомные станции, гидроэлектростанции, заводы, фабрики и так далее) принадлежат исключительно государству, которое обязано отстаивать права и свободы граждан, и никому более.
