Когда появилась еще одна болезнь, она знала и ее название. И следующей за ней, и еще одной следующей, и еще одной. Но болезням не было числа. Сначала кончились лекарства, затем у нее кончились названия для болезней, а сегодня на заре я начал копать для нее могилу. Она была живой, подвижной женщиной, но перед смертью стала вялой, и ее конечности опухли почти вдвое. Мне пришлось выкопать большую могилу, чтобы в нее поместилось ее разбухшее окоченевшее тело. Я дал название тому, что убило ее: болезнь Джейнил, так я назвал это. Я не специалист по названиям. Моя болезнь другая и названия не имеет. Когда я двигаюсь, по костям словно бы пробегает огонь, а кожа стала серой и хрупкой. Каждое утро, просыпаясь, я нахожу в постели кусочки своей плоти, отвалившиеся от костей, и все белье испачкано кровью, которая при этом сочится.
Чумная звезда, огромная и ослепительно яркая, висит прямо надо мной. Теперь я понимаю, почему она белая. Белый – это цвет чистоты, ха, и чумная звезда очищает эту землю, но использует для этого порчу и разложение. В этом есть ирония, не так ли?
Мы привезли сюда много оружия, но продали очень мало. Ночные охотники и летяги не могут с помощью оружия избавиться от того, что их уничтожает, и потому больше верят в полезность зонтиков, чем лазеров. Я вооружился огнеметом из нашего арсенала, взял с собой бутылку темного вина. Я буду сидеть здесь, в прохладе, и излагать свои мысли кристаллу, буду пить вино и наблюдать за теми летягами, которые пока еще живы, как они танцуют и парят в ночном небе. Издалека они похожи на тенечаек, летающих над моим родным жизнеобильным морем. Я пью вино и вспоминаю, как шумело море, когда будахарский мальчишка сидел на его берегу и мечтал о звездах. Когда вино у меня кончится, я воспользуюсь огнеметом.
(долгое молчание)
Пожалуй, мне просто больше нечего сказать. Джейнил знала много, она знала много слов и названий, но ее я сегодня похоронил.
(долгое молчание)
Если эту звукозапись когда-нибудь найдут…
(долгое молчание)
Если это найдут когда-нибудь, когда чумная звезда поблекнет (а ночные охотники говорят, что это случится), то не обманывайтесь. Этот мир недобрый, этот мир не для жизни. Это мир смерти и бесчисленных болезней. Чумная звезда взойдет снова.
(долгое молчание)
Вино кончилось.
(конец записи)
– Нет, – обращаясь к остальным, твердым голосом сказал Кай Невис. – Об этом даже и не думайте. С большим транспортом связываться просто глупо.
– Ерунда, – проворчала в ответ Целиза Ваан. – В конце концов, нам ведь надо как-то добираться. А это значит, нам нужен корабль. Я раньше уже нанимала корабли СТАРСЛИПа и ничего против них не имею. Экипажи предупредительные, и кухня более чем приличная.
Невис одарил говорившую уничтожающим взглядом. Его лицо было будто специально создано для таких взглядов – грубо высеченное, угловатое, волосы зачесаны назад, огромный орлиный нос, маленькие темные глазки сверкают из-под кустистых черных бровей.
– И с какой целью вы нанимали эти корабли?
– То есть как это? Для научных экспедиций, конечно, – ответила Целиза Ваан. Она выхватила из стоящей перед ней вазы очередной кремовый шарик и, чопорно держа его большим и указательным пальцами, затолкала в рот. – Я была наблюдателем в целом ряде важных разведывательных полетов. Средства выделял Центр.
– Вы хоть бы попытались понять своим умишком одну мелочь, – сказал Невис. – У нас не научная экспедиция. Мы не суем нос в свадебные обряды туземцев, как это привыкли делать вы. Мы не выкапываем сомнительные артефакты, на которые всякому нормальному человеку просто наплевать. Цель нашего маленького секретного мероприятия – поиски неизмеримо ценных сокровищ. И если мы их найдем, нам вовсе не захочется передавать их компетентным специалистам. Я вам нужен, потому что могу обеспечить не совсем легальные каналы для их продажи. А вы настолько не доверяете мне, что даже не хотите сказать, где находятся эти проклятые сокровища, пока мы не отправимся в путь, а Лайон даже нанял личную охрану. Ладно, меня это не беспокоит. Но вы должны понять одно – я, конечно, не единственный достойный доверия человек на Шан-Диллоре. Здесь на карте стоит потеря богатства и затраченная энергия, и если вы и дальше намерены вешать мне на уши лапшу о корабельной кухне, я убираюсь. У меня найдутся дела поинтереснее созерцания ваших рож.
Целиза Ваан презрительно шмыгнула носом. Это была высокая полная женщина с красным лицом, и ее шмыганье больше напоминало громкое бульканье.
– СТАРСЛИП – уважаемая фирма, – сказала она. – Кроме того, законы о находках…
– Совершенно не имеют значения, – закончил Невис. – Есть свод законов здесь, на Шан-Диллоре, другой – на Клерономасе и третий – на Майе, и все они не имеют ни малейшего значения И если будет применен закон Шан-Ди, нас ждет только четверть стоимости находки – если мы вообще что-нибудь найдем. Предположим, чумная звезда, о которой вы говорите, действительно то, чем ее считает Лайон, и предположим еще, что она в пригодном состоянии; тогда тот, кто ее контролирует, станет самой могучей силой в этом районе космоса. СТАРСЛИП и другие крупные транспортные компании точно так же жадны и бессовестны, как и я, могу вас заверить. Кроме того, они так богаты, что планетарные правительства послушны им во всем. Вдобавок, если этот пункт ускользнул от вашего внимания, позвольте напомнить, что нас сейчас четверо. Пятеро, если считать эту наемницу, – продолжал он, кивнув на Рику Даунстар, тут же одарившую его холодной улыбкой. – На большом лайнере одних поваров не менее пяти. Даже на маленьком курьерском корабле больше персонала, чем вам кажется. И если эти люди вдруг узнают, что мы нашли… неужели вы думаете, что они так вот запросто нас отпустят?
– Если они нас ограбят, мы подадим на них жалобу, – брезгливо сказала толстая антропологиня и взяла из вазы последний шарик крема.
Кай Невис расхохотался ей в лицо.
– В какой суд? На какой планете? Для этого надо еще остаться в живых, что вообще-то не очень вероятно. Вы поразительно глупая и уродливая женщина.
Джеффри Лайон, с неудовольствием следивший за этой перепалкой, не выдержал.
– Эй, эй, – прервал он, – без оскорблений, Невис. Мы все тут дали маху.
Лайон, приземистый, неуклюжий мужчина, носил китель из ткани-хамелеона, украшенный рядами орденских планок за какие-то уже забытые кампании. В тускло освещенном зале маленького ресторана китель стал пепельно-серым, такого же цвета была и взъерошенная борода историка. Широкий, выпуклый лоб покрывала тонкая пленка пота. Да, поведение Невиса вполне соответствовало его репутации, и это не могло не раздражать Лайона. Целиза Ваан, выпятив нижнюю губу, уставилась на пустую вазу, как будто ее взгляд мог снова наполнить ее кремовыми шариками. Рика Даунстар – «наемница», как ее назвал Невис, – откинулась назад с выражением шутливой веселости в светлых глазах. Под песочным дорожным костюмом и серебристой рубашкой-кольчугой ее жилистое тело выглядело расслабленным, почти вялым. Всем своим видом она демонстрировала полнейшее равнодушие к затянувшейся дискуссии.
