Нет никаких сомнений, что таинственный конец Ито Димерцела как премьер-министра Империи стал первым актом в этой грандиозной пьесе. Клеон немедленно обратился к Селдону, и это косвенно свидетельствует о том, что Димерцел сам тщательно подобрал себе преемника. Но почему он избрал именно Селдона ? Историки расходятся во мнениях относительно мотивов, которыми руководствовались основные действующие лица в это критическое время. Империя как раз вступила в период сложных проблем и начала распадаться — возникло то, что Селдон именовал «мирами хаоса». Каким образом Селдон искусно справлялся со множеством могущественных политических противников — заметим, что какие-либо сведения о наличии у него опыта работы на политической арене отсутствуют, — и как ему удавалось при этом оставаться деятельным ученым и исследователем…
«ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ»
(Все представленные здесь выдержки из «Галактической Энциклопедии» приводятся по тексту сто шестнадцатого издания, которое вышло в тысяча двадцатом году Академической Эры в издательстве компании «Галактическая Энциклопедия», Терминус, и печатаются с разрешения издателей.)
Гэри Селдон размышлял о том, что у него достаточно врагов, чтобы придумать ему кличку, но слишком мало друзей, которые могли бы использовать ее при обращении.
В бурлящей толпе ощущалась враждебность. Прогулка от дома до места службы по широким площадям Университета оказалась не слишком приятной.
— Ох, не любят они меня! — сказал Гэри своей спутнице.
Дорс Венабили легко поспевала за ним, подлаживаясь к его широкому шагу. Она тоже вглядывалась в лица людей, толпившихся на улицах.
— Я не чувствую никакой опасности, — заметила она.
— Только не забивай, пожалуйста, свою прелестную головку мыслями о наемных убийцах… по крайней мере, прямо сейчас, хорошо?
— Что-то ты сегодня больно веселый.
— Терпеть не могу эти охранные экраны! Да и кто их любит? Имперские гвардейцы окружали Гэри и Дорс со всех сторон, выстроившись в боевой порядок, который их капитан называл «периметром безопасности». У некоторых были при себе генераторы защитного поля, способного отразить удар даже самого мощного оружия. Да и прочие гвардейцы выглядели не менее грозно, даже безо всяких генераторов.
Яркие красно-синие мундиры гвардейцев были хорошо заметны в толпе и позволяли легко проследить за перемещением «периметра безопасности», окружающего Гэри Селдона, который медленно шел через главную площадь университетского городка. В тех местах, где народ толпился слишком плотно, могучие гвардейцы просто расталкивали толпу. Это заставляло Гэри Селдона чувствовать себя ужасно неуютно. Гвардейцы не отличались особой вежливостью и так-том, а Стрилинг — это, в конце концов, тихий и спокойный уголок, где люди занимаются наукой. По крайней мере, он должен был быть таким.
Дорс, стараясь хоть немного подбодрить Гэри, дружески похлопала его по руке.
— Ты же понимаешь, премьер-министр не может просто так пойти куда-нибудь прогуляться, без…
— Но я не премьер-министр!
— Император назначил тебя премьер-министром, и для людей этого вполне достаточно.
— Но Верховный Совет еще не заседал. И пока на нем не утвердят…
— Твои друзья, конечно же, рассчитывают на лучшее, — спокойно заметила Дорс.
— Это они-то мои друзья? — Гэри с подозрением оглядел окружавшую их толпу.
— Видишь, они улыбаются.
Люди и вправду улыбались, глядя на него. Кто-то крикнул:
— Да здравствует министр-профессор! Многие засмеялись и весело подхватили крик.
— Это что, у меня теперь такое прозвище? — спросил Гэри.
— Да, и, по-моему, не такое уж оно и плохое.
— А почему они тут так толпятся?
— Людей притягивает власть.
— Пока что я всего лишь профессор! Дорс лукаво усмехнулась.
— Было такое изречение у древних: «В такие времена в людских душах возгорается пламя», — сказала она.
— У тебя, наверное, на любой случай припасено какое-нибудь изречение древних.
— И что тут удивительного? Я же историк по профессии. Из толпы снова раздался крик:
— Эге-гей, министр-математик! Гэри сказал:
— Ну вот, еще кличка. И, — по-моему, ничуть не лучше прежней.
— А ты привыкай. Тебя и похуже могут назвать.
Они как раз проходили мимо огромного фонтана на площади. Глядя на величественные арки водяных струй, вздымающиеся ввысь, Гэри ненадолго почувствовал облегчение. За серебристыми потоками воды не было видно толпящихся на площади людей, и Гэри на мгновение представил, что снова вернулся к прежней, простой и понятной жизни, к тем временам, когда он был счастлив. В те счастливые дни его занимала только наука — психоистория, да еще внутренние университетские проблемы. И этот уютный маленький мирок исчез из жизни Гэри Селдона, может быть, навсегда, в ту минуту, когда Клеон решил сделать его фигурой в имперской политике.
Фонтан был великолепен, хотя и напоминал Гэри о безбрежных просторах, сокрытых за такими вот простыми вещами. Упругие струи воды стремительно взлетали ввысь и свободно ниспадали в чашу фонтана, их легкий полет длился всего несколько мгновений. А воды Трентора медленно и неторопливо катили вниз по мрачным темным каналам, проложенным во чреве города древними инженерами. Запутанный лабиринт артерий со свежей, чистой водой и вен сточной канализации сдвоенными линиями соединял множество сосудов и резервуаров, сотворенных в глубокой древности. Эти животворящие струи омывали всю планету, протекали сквозь бесчисленные триллионы человеческих глоток и почек, они смывали людские грехи, окропляли брызгами свадьбы и рождения, уносили с собой кровь убитых и последние выделения несчастных, бьющихся в предсмертной агонии. Эти воды вечно текли в полуночном мраке оков — стен подземных каналов, не ведая чистой радости вольного неба над собою, им никогда не суждено было освободиться из цепкой хватки человеческих рук.
Воды Трентора были вечными пленниками. Гэри Селдон тоже.
Гэри и Дорс, в сопровождении охранников-гвардейцев, добрались до Отделения Математики и поднялись наверх. Дорс взошла на площадку подъемника вслед за Гэри, легкий ветерок разметал ее роскошные волосы — надо сказать, картина получилась весьма достойная внимания. Бдительные имперские гвардейцы тоже поднялись на площадку, но держались немного поодаль, настороженно озирая окрестности.
