В итоге взяли паспорт в обмен на зеленую бумажку в пакетике и пропустили через турникет. Интересно, кого охраняют в этом министерстве?
Мадам Перченко долго и косноязычно долдонила про никому не нужный проект. Даже когда я углубился в бумаги, она продолжала бубнеть про цветы и конфеты, которые она не берет, про то, что без нее проект не продвинется, и что она сделает все возможное. Из министерского ступора я вышел уже на стоянке. Тупо тыча таблетку от аллергии в замок зажигания, я пытался заплатить парковщику за стоянку через закрытое окно машины. Вот удавы. Никуда я больше не поеду сегодня — ну их всех. Домой и пива.
Сегодня у меня было действительно пиво. Пиво надо пить вкусно! Можно, конечно, откупорить бутылку черенком вилки и высосать «Стеллу Д’артуаз» из горлА. Это личное дело каждого. Вернее, дело совести каждого. А бессовестных людей масса. Но если вы не алкаш и не страдаете от неизлечимой болезни, то извольте следовать настоящим правилам пития пива.
Некоторые пьют пиво без еды. Так его употребляют в диких странах. Вроде Италии или, там, Штатов. Это — удел малокультурных и ничего не понимающих в наслаждении людей. Пиво надо сопровождать приемом горячей мясной пищи. Конечно, если вы прогуливаетесь где-нибудь вроде побережья Варнемюнде с его тысячами НАСТОЯЩИХ коптилен рыбы, то можно и с рыбой. Хотя немцы, нация высококультурная в смысле пива, так не делают. Нажрутся рыбы и пьют потом пиво. Дикари. С сосисками они лучше обращаются. Хотя, опять же, запивают пиво мятным ликером. Но я уже сказал, кто они, увы. Я отвлекся. Пиво надо пить только тогда, когда чувство жажды накладывается на чувство голода. Ну, или зверского аппетита.
Так вот. У вас уже поджарилась на углях отбивная с кровью. Толщина — четыре сантиметра. Приготовлен перечный соус на майонезе. Гарнира — никакого! Не надо опошлять союз мяса и пива. И главное, до самой готовности отбивной — ни глотка жидкости! Теперь — отбивная на тарелке. Отрезан приличный кусок от нее, погружен в усеянный черными горошинами соус, и тут можно начинать. Пиво переливается из бутылки (стеклянной, а не пластиковой, и уж точно — не из банки) в пивную кружку. Затем из второй. У вас что, вместо кружки наперсток? Нет? Тогда влезут обе. Потом вы берете в одну руку вилку с мясом и второй (обычно правой) поднимаете кружку и выпиваете все пиво. Залпом. Запомните! Всегда и везде первая кружка пива выпивается залпом! Именно этой процедурой, священнодействием, если хотите, определяется температура пива. Так, чтобы выпить, и виски не заломило. Или с другой стороны — не стало скучно пить теплое пиво. Потом, не опуская вилку с мясом, снова наливаете полную кружку (ну не стоять же ей пустой!) После этого мясо следует по назначению и, огненное от температуры и соуса, запивается большим глотком пива. Ну, о чем я вам рассказываю. Это все знают.
Так или примерно так я провел вечер…
По телевизору смотреть было нечего. Вернее, показывали много, но все это было малопривлекательно. В новостях рассказывали о затянувшемся на шестнадцать лет территориальном конфликте между метрополией и провинцией из-за права на владение городским фонтаном. Провинциальные власти угрожали, что если метрополия отключит воду от фонтана, они обратятся в международные инстанции и расторгнут договор о ненападении на столицу. Некоторые ушлые городские заседатели требовали развернуть программу ядерного вооружения и введения для служащих обязательного экзамена по хинди. А как же урду? Уже не надо? Выпитое пиво не настраивало на волну борьбы за свободу.
Мою дремоту под телевизор прервал писк компа — пришел срочный е-мейл. Сообщали, что директор института в очередном бешенстве и мне лучше завтра самому к нему явиться. Не дожидаясь. Интересно, зачем?
Бухта в утреннем солнце отсюда казалась почти белой. Развернувшись дюзами вниз, на воду садился королевский конвой. Вернее, садился он на самую границу воды и пляжа, но рябь, а потом и пар, делали воду главным участником действия. Королевскую яхту сопровождала шестерка гвардейских флаеров. Следуя в почетном строю почти от самой орбиты, они зависли над водой до полной остановки планетарных двигателей. Затем, на форсаже, скрылись за Соколом — скалой, ограждавшей бухту слева. Меня мало интересовали флаеры. Я был простым отдыхающим. Поэтому мирно и лояльно загорал на дозволенной части пляжа. Она была отгорожена от королевского и открыта для посещения, лояльными, опять же, подданными. Мои наблюдения за посадкой, а потом и за торжественным выходом какой-то публики, может быть и самого короля, подъём всей свиты по мраморной лестнице к скрытому в соснах дворцу, прервал вопрос:
– И интересно тебе пялиться на эту суету? — девушка в шортах из оборванных джинсов и стираной майке с иронией смотрела на меня. Очевидно, в такую рань на пляже было трудно найти компанию, а поболтать ей хотелось.
– Так я не видел тебя, вот и пялюсь, куда попало. На малоинтересное. Теперь на тебя буду, — схамил я от неожиданности.
Девушка почему-то не обиделась, а рассмеялась.
– Да ну тебя. Можно рядом сесть? Тебя как зовут?
– Крис. Я тут на каникулах, в пансионате, — махнул я в сторону деревянных домиков.
– Я Хельга. Я тут живу иногда, — в тон мне, махнув рукой в сторону дворца, сказала девушка.
Я должен был узнать её сразу. Греческий подбородок и римский нос. Две несочетаемые черты, визитная карточка династии. За последние триста лет ставшие знакомыми каждому, хотя бы по монетам. Хельга Сергиус Маз’Араини де Штеарлис. Единственная дочь просвещенного короля. Наследница престола.
– Ну, садись. А папа меня потом на гильотину не отправит? — улыбнулся я.
– Нет, не бойся, не отправит. Если я не попрошу. За мной постоянно следят, тут всюду камеры. И мне дозволяется гулять, вплоть до миндальной рощи. Хочешь, пойдем туда? А то скучно тут валяться, — ничуть не обидевшись, сказала Хельга. — Да и вон — какой-то придурок бородатый на нас уставился.
Действительно, невнятный тип с парапета над пляжем смотрел на нас как-то странно.
– Ну, если тебе принцы надоели, с удовольствием.
– Ты не оригинален. Почти каждый, кто со мной знакомится, говорит одно и то же. Принцы мне не надоели. Мне безразлично, каких ты кровей. Я тебя уже давно заметила.
– Чем же я так заинтересовал Ваше высочество?
– Наше королевское высочество ты не заинтересовал! — сказала Хельга и показала язык. И отвернулась. Резкий поворот разметал её волосы, вспыхнувшие красным контражуром в утреннем солнце.
– Извини, если я тебя чем обидел.
– Но почему каждый только и норовит мне напомнить о моем положении? Мне плевать на него!
