Старая леди неотрывно смотрела на огонь, сидя безукоризненно прямо в потертом кресле. Наконец она опять посмотрела на Салли.
- Разумеется, я знаю, все эти проклятья абсолютная чепуха, - продолжала она более оживленно. - Если молния попала в тебя сегодня, это не значит, что она не попадет в тебя завтра; я хорошо знакома со статистикой. Но очень трудно сохранять ясную голову, когда теряешь деньги и не видишь, в чем причина и как этого избежать. У меня теперь нет ничего, кроме скудной годовой ренты. Те три тысячи фунтов - наследство после моего брата и все мои накопления... за всю мою жизнь.
Салли открыла рот, собираясь заговорить, но мисс Уолш подняла руку и продолжала:
- А теперь, мисс Локхарт, поймите, пожалуйста: я не виню вас. Коль скоро я решила спекулировать своими деньгами, то должна сознавать, что рискую потерять их. А "Англо-Балт" в то время представлялся отличной инвестицией. Я пришла к вам по рекомендации мистера Темпла, адвоката из "Линкольнз-Инн", пришла именно к вам первой, потому что вопрос эмансипации женщин - интерес всей моей жизни, и для меня нет ничего приятнее, чем видеть молодую леди, как вы, которая зарабатывает на жизнь так по-деловому. По этой же причине я пришла к вам снова, чтобы посоветоваться: могу ли я что-то сделать, чтобы вернуть мои деньги? Видите ли, я очень подозреваю, что это не просто невезение; это мошенничество.
Салли опустила папку с вырезками на пол и придвинула к себе карандаш и блокнот.
- Расскажите мне все, что вам известно об этой фирме, - сказала она.
Мисс Уолш стала рассказывать. Голова у нее была ясная, и факты она излагала четко. Их было немного; живя в Кройдоне и никак не связанная с миром бизнеса, она вынуждена была опираться на то, что ей удалось вычитать из газет.
"Англо-Балт" был основан двадцать лет назад, напомнила она Салли, для торговли лесоматериалами. Доходы росли скромно, но неуклонно, фирма поставляла из балтийских портов не только лес, но и меха, железную руду, а из Британии - различные станки и другие промышленные изделия.
Два года назад, после жестких споров, фирма, как полагала мисс Уолш, была прибрана к рукам или выкуплена одним из партнеров - могло такое случиться? Она, конечно, не уверена... Фирма устремилась вперед как локомотив, когда отпущены тормоза; были заказаны новые суда, заключены новые контракты, согласованы расписания по Северной Атлантике. Доходы компании при новом руководстве в первый год заметно возросли, что и побудило мисс Уолш как и сотни других - вложить в нее свои деньги.
И тут "Англо-Балт" постиг первый, казалось бы, случайный удар, который, однако, в самое короткое время привел компанию к ликвидации. Обо всем этом мисс Уолш знала в деталях, и Салли была вновь поражена тем, как старая леди владеет фактами и собой, хотя явно находилась сейчас на грани нищеты, тогда как еще недавно надеялась, уйдя на покой, прожить оставшиеся годы со скромным комфортом.
Когда рассказ подходил к концу, мисс Уолш упомянула имя Акселя Беллмана, и Салли вскинула голову.
- Беллман? - переспросила она. - Спичечные фабрики?
- Я не знаю, чем он занимается еще, - сказала мисс Уолш. - Он не особенно связан с компанией; мне просто случилось увидеть его имя в газетной статье. По-моему, ему принадлежал груз на борту "Ингрид Линде", когда она затонула... А почему вы спрашиваете? Вы что-то о нем знаете? Кто он такой?
- Самый богатый человек в Европе, - ответила Салли.
Мисс Уолш помолчала.
- Спички "Люцифер", - наконец вспомнила она. - С фосфором.
- Вы правы. Кажется, он составил состояние именно на торговле спичками... Хотя вокруг этого был какой-то скандал, сейчас я припоминаю; год назад, когда он впервые появился в Лондоне, ходили разные слухи. Шведское правительство закрыло его фабрики из-за опасных условий труда...
- У девушек обнаружился некроз челюстей, - сказала мисс Уолш. - Я читала о них. Бедняжки. Существуют страшные способы делать деньги. Выходит, и мои деньги пошли на это?
- Насколько мне известно, мистер Беллман какое-то время уже не занимается спичечным бизнесом. И, в конце концов, о его связях с Англо-Балтийской компанией мы ничего не знаем. Ну что ж, мисс Уолш, я вам очень благодарна. И не могу передать, как огорчена. Я намерена получить эти деньги назад...
- Сейчас не надо так говорить, - сказала мисс Уолш тем тоном, каким, вероятно, давала отповедь легкомысленным девицам, воображавшим, будто можно сдать экзамены, не потрудившись, как следует. - Обещания мне не нужны, мне нужно знать. Весьма сомневаюсь, что я когда-либо увижу мои деньги, но меня интересует, куда они делись, и я прошу вас выяснить это для меня.
Голос ее был так суров, что девочки, должно быть, дрожали от страха. Но не такова была Салли (потому-то мисс Уолш и обратилась в первую очередь к ней), она горячо возразила:
- Когда человек приходит ко мне и просит посоветовать, как ему распорядиться его деньгами, я не могу допустить, чтобы из-за меня он потерял их. И я не желаю, чтобы меня щадили, если такое все же случится. Для меня это удар, мисс Уолш, такой же, как для вас. Это ваши деньги, но это и мое имя, моя репутация, мой образ жизни... Я намерена покопаться в делах "Англо-Балта" и понять, что же все-таки там случилось... И, если это в человеческих силах, я разыщу ваши деньги и верну их вам. И я очень сомневаюсь, что вы откажетесь принять их.
В молчании старой леди была благодарность, но глаза метали молнии; однако Салли оставалась твердой и пристально смотрела ей в лицо. Через секунду-другую взгляд мисс Уолш потеплел, и она, сцепив пальцы, проговорила:
- Ну что же, это тоже неплохо.
Обе улыбнулись.
Напряженная атмосфера, возникшая было в комнате, улетучилась, и Салли встала, чтобы убрать свои записи.
- Надеюсь, вы не откажетесь от чашечки кофе? - спросила она. - Способ приготовления довольно примитивный, на открытом огне, но получается вкусно.
- Я очень люблю такой кофе. Когда мы были студентами, то всегда готовили его именно так. Могу я помочь вам?
Не прошло и пяти минут, как они беседовали, словно старые друзья. Собаку разбудили, чтобы она освободила подход к очагу, кофе был приготовлен и разлит по чашкам, и обе, Салли и мисс Уолш, испытывали чувство товарищества, какое ведомо лишь тем женщинам, которые вынуждены были бороться за право получить образование. Мисс Уолш преподавала в университетском колледже северного Лондона, но степени бакалавра так и не получила; не получила ее и Салли, по той же причине, хотя она училась в Кембридже и хорошо сдала все экзамены. Университет позволил женщинам учиться, вот только степени им не присуждал.
Впрочем, Салли и мисс Уолш сошлись на том, что и этому придет время... хотя трудно сказать когда.
