Он поймал себя на том, что упустил часть рассуждений Учителя, который говорит уже о чем-то другом: -…Не только настроение, но и фантазию. Вот, послушай, что мне…
– Учитель, а это, – Аврон показал на графин, – прямо по тянскому рецепту? Ой, извините, я вас перебил.
– Ничего, ничего, – благодушно ответил Торхес. – Не совсем, я слегка изменил. Я нагреваю его почти до кипения и много раз пропускаю через дубовые стружки, а потом настаиваю на ягодах оксикокка. Так вот, я сказал, что он модулирует еще и фантазию. Во время одной из недавних модуляций я придумал зеркальные числа.
– Это как? – удивился Аврон.
– Числа, которые меньше нуля.
– Меньше, чем ничего?!
– Да, представь себе! С ними можно оперировать, как с обычными числами, только прибавить зеркальную единицу – все равно, что отнять настоящую.
– А зачем они нужны?
– Ну, скажем, у тебя нет денег, и ты еще должен пять талеров. Сколько у тебя всего? Пять-зеркальное талеров. Понимаешь? Настоящие числа – наличные деньги, а зеркальные – долги. И, я уверен, они годятся не только для денежных расчетов.
– Можно измерять высоту этажей в доме, – неуверенно сказал Аврон. – Верхних этажей – обычными числами, а подвал – зеркальными. А нулем считать землю.
– Правильно! А ну-ка, – Учитель потянулся к графину…
***
– Что скажешь? – Марвик откинулся в кресле и посмотрел на Сторма.
На большом стереоэкране Терциус и Марсина осторожно уносили из гостиной Торхеса. Он что-то бессвязно бормотал, это бормотание раздавалось из динамика вместе с храпом Аврона, спящего в кресле.
– Ну, в общем, неплохо… Да выключи ты их!
Марвик щелкнул по клавише "Пауза" – картинка на экране застыла, звук смолк.
– Неплохо, – продолжал Сторм, – только научная ценность нулевая. Я, как социолог, без всякого моделирования могу сказать, что отставание в развитии математики приведет к застою в технике.
– Сторм, я же не социолог, а программист, – возразил Марвик. – Я просто оцениваю эффективность различных программ социомоделирования. И хорошо, что ты, как социолог, пришел к тем же выводам.
– А как ты вообще представляешь себе общество, в котором отстает развитие математики?
– Ну, может, у них у всех понижена способность к абстрактному мышлению. Помнишь его рассуждения о яблоках и гвоздях?
– Все равно, – сказал Сторм, – зря ты тянешь меня к себе на защиту оппонентом. Я же критик по натуре… Кстати, имена для этих, – он ткнул пальцем в экран, – ты сам придумал или компьютер?
– Я. А что?
– Там у тебя учитель Торхес, а твой руководитель – доктор Хостер. Ты это нарочно?
– Черт! – Марвик кинулся к клавиатуре.
– Погоди, успеешь, – остановил его Сторм. – Выведи куда-нибудь отдельно эту древнюю рукопись.
– Зачем? Вымышленная письменность вымышленного государства.
Ровные ряды иероглифов появились между тем на маленьком вспомогательном экране.
– Вымышленная? Ну-ну, – иронически заметил Сторм. – У тебя переводчик с китайского установлен? (Марвик кивнул.) А ты говорил – вымышленная! Сейчас посмотрим… Так… сахар, дрожжи… две-три недели… а это что?
– Подключи исторический словарь, – посоветовал Марвик.
– А, понятно. Алембик.
– Что такое алембик?
– Какая-то алхимическая посудина, – сказал Сторм. – У тебя сахар есть? А, все равно за дрожжами идти в лавку.
– Что ты хочешь? – спросил Марвик.
– Сделать этот модулятор.
– Я две недели ждать не буду. У меня через неделю конференция.
– Ерунда, – Сторм махнул рукой. – У них там модулятор настроения, а у нас модулятор времени.
– Это еще что? – удивился Марвик.
– Ну, ультраинкубатор, в котором биологи за полчаса выводят цыплят.
– К нему же физики никого не пускают, кроме биологов!
– А у меня есть знакомый биолог, Квинт. Он с ними договорится. Заодно и с алембиком разберется, он алхимию знает лучше меня.
– Погоди, а как с ягодами оксикокка?
– А ягоды, сдается мне, не очень-то и нужны, – сказал Сторм… …Доктор Хостер открыл дверь и застыл на пороге.
Сторм заплетающимся языком втолковывал Марвику:
– Представляешь: ночь, ветер. Деревья качаются. И камыш на озере шумит.
Марвик тупо кивал головой.
– Сторм, ты поэт! – воскликнул Квинт. – Это не рассказывать, это петь надо! Вот так!
И он могучим баритоном запел:
– Шумел камыш, деревья гнулись! А ночка темная была…
***
– Ну, в общем, неплохо, – сказал доцент Пивасик, – но вот это допущение – общество, не знающее алкоголя, – кажется мне несколько искусственным. Высокий технический уровень, вон, даже временем управляют…
На большом стереоэкране доктор Хостер выпроваживал из лаборатории пьяного Квинта. Марвик и Сторм исчезли еще раньше.
– Может, они потому и достигли такого уровня, что не знают алкоголя, – возразил аспирант Вялко. – В конце концов, это только альтернативная модель.
– Даже для альтернативных моделей стоит брать реальные альтернативы, – строго сказал Пивасик. – Вы знаете, сколько стран пытались ввести сухой закон? США, Финляндия, Россия… Мне кажется, стремление дурманить себя заложено где-то глубоко в природе человека. Даже животные… Я, помнится, читал в одном популярном журнале, что слоны, наевшись каких-то дурманящих плодов, выходят на дорогу и опрокидывают автомобили.
– Слоны? Но они, кажется, хищники!
– Тем более! Если даже хищники едят плоды, чтобы опьянеть. Впрочем, я плохо знаю фауну Австралии.
– Я тоже, – сказал Вялко.
***
– Ну, в общем, неплохо, но… Я с трудом представляю себе научное сообщество, настолько специализированное, что социологи или программисты не знают элементарных вещей из зоологии и географии. По-моему, это несколько искусственное допущение…
Необязательное пояснение
Oxycoccus palustris – клюква болотная.
(C) С. Кусков. Март 2007 г.
