— Рэд! — позвал он. — Рэд!
— Что случилось, Адольф? Все ищешь место, где ты победил?
— Послушай, Рэд, честно говоря, я долго не знал, стоит ли говорить тебе это, потому что был не в состоянии понять, ненавижу ли я тебя сильней, чем чувствую себя обязанным тебе. Но потом до меня дошло, что еще неизвестно, пойдет эта информация тебе на пользу или во вред. Так что все каким-то образом уравновешено… Я был дьявольски далеко вниз по Дороге и видел, что случилось у въезда, обозначенного голубым зиккуратом1…
— Голубым зиккуратом?
— Голубым зиккуратом. Я видел, как ты перевернулся. Я видел, как горел твой пикап.
Несколько секунд Рэд Доракин молчал. Потом засмеялся.
— Смерть, — сказал он, — несомненно, будет весьма озадачена, если повстречается со мной вскорости. «Что, — скажет она, — делает этот человек в Афинах при Фемистокле, когда я назначала ему свидание у последнего въезда в Вавилон?..»
Его массивное тело затряслось в новом приступе смеха. Потом он выдул густую струю дыма и вскинул правую руку в издевательском приветствии.
— Тем не менее спасибо. Возможно, мне это пригодится.
Он повернулся и направился к своему грузовичку.
— И еще!.. — крикнул ему вслед усатый. Рэд остановился и повернул голову.
— Что еще?
— Ты мог бы стать великим человеком. Прощай.
— Аувфидерзейн.
Рэд сел в машину и завел двигатель. Скоро небо снова стало голубым…
Когда над изломанной линией горизонта начала разгораться заря, Удалина пробудилась на барже, качавшейся на водах Ист-Ривер, томно откинула в сторону укрывавшие ее меха и отвела со лба прядь волнистых волос. Кончиками пальцев она коснулась наиболее чувствительных точек на шее, плечах и грудях, где уже начали проявляться знаки труда ее вчерашнего возлюбленного. Улыбнувшись, она хрустнула пальцами и томно, медленно повернулась на левый бок.
Тоба, тяжелый и черный, как ушедшая ночь, лежал, устроив щеку на правой ладони и ухмыляясь во весь рот.
— Боги, ты что, вообще никогда не спишь?
— Только не рядом с женщиной, которая удавила больше сотни любовников, стоило им опуститься в утомлении на ложе рядом с ней.
Ее зрачки сузились:
— Так ты знал! Ты знал с самого начала!.. Ты обвел меня вокруг пальца!
— Слава Богу и амфитамину, это так! Удалина с улыбкой потянулась.
— Тебе необыкновенно везет. Как правило, я даже не жду, пока они уснут. Я выбираю определенный момент — и одновременно кончаю, так сказать, два дела. Твоя очередь должна была наступить только сейчас, потому что тогда меня отвлекла архитектура… Тем не менее. — Она протянула руку и коснулась управляющего блока. Баржа начала бесшумно двигаться. — Взгляни скорей, как свет ложится на руины Манхэттена!.. Обожаю руины!
Она вдруг села и подняла на уровень глаз продолговатый прямоугольник из резного полированного дерева, держа эту рамку на расстоянии вытянутой руки.
— Вот группа справа… Какая великолепная композиция, не правда ли?
Тоба приподнялся на локте, потер подбородком о ее левое плечо.
— Очень, гм… интересно.
В левой руке у нее появилась маленькая камера. Женщина посмотрела сквозь видеоискатель, потом еще раз сквозь рамку, наклонилась немного назад, нажала кнопку.
— Готово.
Камера и рамка были отложены в сторону справа.
— Кажется, могла бы всю свою жизнь только и делать, что снимать живописные руины! Собственно, я так и делаю. Самые чудесные виды получаются, как правило, со стороны моря или реки. Когда-нибудь замечал эту деталь?
— Нет. Хотя теперь, когда ты обратила внимание…
— Слишком все это было… идеально. Одетый в тряпье, немытый продукт упадка цивилизации, ты рылся в отбросах на берегу — и я как раз проплывала мимо. Ловко ты меня провел. Так кто же ты на самом деле? Археолог?
— Ну, я…
— К тому же ты знал, кто я… Держи правую руку, как сейчас, но подними голову. — Удалина перевернулась на живот, тоже подняла правую руку, уперлась локтем в палубу и хлопнула ладонью о ладонь Тобы. — Отлично, мистер Тоба. Теперь жмите со всей силы. Будто ваша жизнь зависит от этого. Может, так оно и есть.
— Эй-эй, леди…
Его рука начала клониться назад. Он напряг мускулы. Рука остановилась на несколько мгновений. Он сжал зубы. Вдруг в одно мгновение его рука оказалась пригвожденной к палубе.
Удалина улыбнулась, глядя на него сверху вниз.
— Желаете помериться левой?
— Нет уж, спасибо. Слушай, я верю всему, что рассказывают о тебе. У тебя… э-э… экзотические вкусы и хватает сил, чтобы их удовлетворять. А я привык восхищаться всяким, кто способен получить то, что хочет. Это был единственный способ встретиться с тобой. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, такой шанс выпадает раз в жизни.
— Там есть красивые руины?
— Самые прекрасные, можешь мне поверить, — быстро сказал Тоба.
— Интересный человек?
— Самый интересный!
Она ухватила его за руку и рывком поставила на ноги.
— Скорей! Смотри, как отражается солнце на стенах вон той разрушенной башни!..
— Чудесное зрелище!
— Как его имя?
— Доракин. Рэд Доракин.
— Что-то знакомое.
— Он далеко не новичок.
— Колоритная личность?
— Спрашиваешь!
— Я могла бы использовать новую баржу, с инкрустациями из слоновой кости и черного дерева…
— О чем речь… Эй! Быстро — лучи солнца сквозь остатки вон того моста…
— Скорее камеру!.. Ты очень удачливый человек, Тоба.
— Будто я и сам не знаю!..
Увидев, как точечка машины в зеркале заднего вида постепенно разбухает, Рэд Доракин беззлобно выругался.
— В чем дело? — послышался хрипловатый голос из-под панели.
— Что? А я и не заметил, что не выключил тебя. Его правая рука потянулась к кнопке, потом вернулась назад.
— Выключил. Я сама активизировала цепи.
— Как это тебе удалось?
— Помнишь, я выиграла у тебя один ремонт — в карты, в прошлом месяце? Мне хватило денег и на установку нескольких новых блоков. Пора было расширить горизонты.
— Ты хочешь сказать, что весь этот месяц подслушивала?
— Да. Ты часто разговариваешь сам с собой. Очень забавно.
— Нет, я этого так оставить не могу.
— Ладно, не играй со мной больше в карты… Повторяю, что случилось?
— Полиция. Быстро догоняет. Может, проедут мимо, а может, и не проедут.
— Держу пари, что я их обставлю. Будем сражаться?
