Мерные удары метронома как бы подчеркивали наступившую тишину. И вдруг все наполнилось почти осязаемым грохотом заработавших двигателей, гасящих скорость полета. Тела астронавтов мгновенно вдавились в кресла. Они с огромным трудом вдыхали воздух — настолько тяжелы стали их грудные клетки. Сквозь рев двигателей постепенно начал прослушиваться нарастающий свист, в котором потонули все остальные звуки. Столбик измерителя температуры быстра поднялся по шкале. Вот он, пересек последнее деление и лопнул, образовав в воздухе облачко испаряющегося спирта.
Борисова с тревогой посмотрела на Брагина, полулежащего возле пульта. Его рука, одетая в специальную перчатку дистанционного управления, от которой змеился шланг с проводами к механическому «мозгу» управления, властным движением настойчиво посылала корабль на посадку.
— Плотность атмосферы Марса намного больше, чем мы предполагали... — хриплым стесненным голосом произнес Брагин. — Экипаж, внимание! Вынужден выйти из атмосферы планеты для охлаждения корпуса корабля.
Пальцы в перчатке слегла разжались, и этого было достаточно для сильного рывка. Снова наступила невесомость об этом свидетельствовали взмывший в воздух осколок градусника и облегченный вздох космонавтов. На огромном телеэкране, перед глазами едва пришедших в себя космонавтов, совсем близко проносилась поверхность Марса. Однообразная равнина, изредка мелькающие странные пятна... Может быть, это очертания городов или селений? Но стремительный полет корабля не давал возможности что-либо разобрать.
— Вера Степановна, — произнес Брагин, — прошу разрешить повторить торможение, на этот раз с девятикратной перегрузкой.
— Почему c девятикратной?
— Меньше нельзя. Иначе я сожгу все топливо, и мы не сможем вернуться на Землю.
— Сколько времени будем тормозить?
— Секунд сто пятьдесят.
— Другого выхода нет?
Брагин отрицательно покачал головой.
— Хорошо. Разрешаю, — после короткой паузы ответила Борисова.
— Полный вдох! — скомандовал Брагин. — Идем в последний заход на посадку!
Мощный рев наполнил помещение корабля. Кресла провисли под космонавтами почти до самого пола, как будто на них положили тонны груза. Тяжесть и свист нарастали с чудовищной силой и, достигнув апогея, стали немного затихать. По-прежнему ревели только двигатели, и корабль в облаках дыма и пламени плавно опустился на поверхность Марса. Резкий толчок. Непривычная тишина. Полная неподвижность.
— Товарищи, мы на Марсе! — после долгой паузы усталым голосом произнес Брагин и снял с руки перчатку.
Члены экипажа, как бы просыпаясь от тягостного сна, по очереди встали с кресел.
— Тяжесть! — первым приходя в себя, произнес Строков и сделал осторожный, неуверенный шаг по полу кабины.
— Ура! Тяжесть! — восторженно закричал Швачко. и неожиданно прыгнул почти на высоту своего роста. — Но гораздо слабее, чем на Земле!
— Давайте откроем переходной тамбур, — предложила Борисова. — Все остальные отсеки корабля закрыть!
Брагнн послушно нажал одну из кнопок на пульте управления, и массивная стальная дверь чуть заметно приоткрылась. В образовавшуюся щель с шипящим свистом вырвался воздух; давление быстро уравновесилось. Борисова посмотрела на стрелку анероида, которая заметно отклонилась влево.
— Атмосферное давление на поверхности Марса равно примерно земному высокогорному, — заключила она.
— Вполне подходяще! — не удержался от реплики Швачко и сделал движение, чтобы снять скафандр.
— Саша, что за мальчишество! — строго остановила его Борисова. — Мы еще не знаем ее химического состава.
Борисова забрала порцию воздуха в баллон, соединенный шлангом с химическим анализатором. Задрожали стрелки на шкалах, то резко отклоняясь, то вновь возвращаясь почти к нулевому положению.
— Кислорода крайне мало, — записывая показатели приборов, произнесла Борисова. — Азота тоже... Зато огромный процент тяжелых инертных газов.
— Это ядовито? — спросил Брагин.
— Не знаю, нужно проверить.
Из маленькой стеклянной клетки с автономным воздушным питанием Борисова осторожно выпустила на пол белую мышь. Давно отвыкнувшая от столь большого пространства, она сделала несколько неуверенных движения и... вдруг высоко подпрыгнула.
— Совсем, как Сашка! невольно улыбнулся Брагин.
Швачко посмотрел на него с видом оскорбленного достоинства.
Мышь сделала еще несколько судорожных прыжков и упала на спину. Космонавты с волнением следили за зверьком. Ведь от того, выживет он или нет, зависело все их будущее на этой планете. Что это, смерть или временный шок?
Но вот глазки у мыши заблестели, зашевелились усики, хотя она была еще не в силах сделать движения.
— Вера Степачовна, — прервал напряженную тишину Строков. — А не кажется ли вам, что ее мышцы просто отвыкли от силы земного притяжения?
— Ну, конечно! — сразу же согласился Швачко. — Сами делали каждые сутки гимнастику; а о бедной твари забыли.
Борисова продолжала внимательно наблюдать за поведением зверька и сохраняла молчание.
— Ваше мнение? — не выдержав, спросил Брагин.
Вместо ответа, после секундного колебания, Борисова сняла шлем и решительно вышла в тамбур, захлопнув за собой дверь. Затем она взяла с пола дрожащую, как в лихорадке, мышь и, посадив ее на ладонь, приблизила к своему лицу.
Дыхание Борисовой делалось все напряженнее и чаще. Мышь тоже явно задыхалась. Брагин не выдержал и схватился за ручку двери. Но в это время Вера Степановна сама распахнула ее и, шатаясь, вошла в отсек корабля.
— Воздуха!.. — еле шевеля губами, попросила она.
Швачко мгновенно открыл кран кислородного баллона и поднес шланг ко рту женщины. — Разве можно так!.. — невольно вырвалось у него.
— Можно, и необходимо, — отдышавшись, ответила Борисова. — Выход на поверхность планеты разрешаю, но пока в скафандрах. Во всяком случае, без кислородных масок нам не обойтись. — Она жадно глотнула порцию кислорода из шланга и добавила: — А сейчас произвести полную дезинфекцию костюмов и снаряжения.
— Стоит ли задерживаться из-за этого? — усомнился Строков.
— Стоит, — возразила Борисова. — Для обитателей Марса, если они существуют, самая безобидная земная бактерия может оказаться страшнее чумы.
И вот космонавты, усталые, но счастливые, ощутили под ногами твердую почву другой планеты. На бескрайней равнине, освещенной слабыми лучами уходящего за горизонт маленького Солнца, стоял их космический корабль. В небольшой впадине, хорошо защищенной от ветра, был установлен зеркальный телескоп. Около него поместился Брагин в кислородной маске, в темном защитном комбинезоне. А охрану всего пространства вокруг взял на себя установленный на вершине дюралевой мачты беспрестанно вращающийся «электронный глаз»: при появлении какого-либо предмета он мгновенно подаст предупреждающие сигналы.
