Но вот темп изменился. Светлый перешел в наступление. Проворным шестом он выводил противника из равновесия, нанося серии ударов по рукам, ногам, голове.
Меченосец не старался уже парировать градом сыпавшиеся удары, предпочитая отскакивать в сторону. Чем яростней становилась атака — тем ощутимей тяжелело его оружие. Шестовик сберег силы и теперь имел преимущество. Скоро рука, сжавшая меч, ослабнет, замедлится, оставит тело без защиты.
Но и девушка, совсем неопытный наблюдатель, догадалась: слишком уж быстро устает великан — не уловка ли это? Голубоглазый тоже раскусил меченосца, и чем медленней двигался темный — тем осторожней он действовал.
И вдруг темный, — конец шеста стремительно летел на него — не отступая и не парируя, бросился на землю. Шест пронесся над головой, и, перекатившись на бок, он ударил, стремясь подсечь соперника. Клинок прочертил сокрушительную дугу. Шестовик подпрыгнул, пораженный столь странным и опасным приемом. Меч уже летел обратно. Не успевая подпрыгнуть снова, — ноги еще были в воздухе — светлый вбил конец шеста в дерн между ступнями. Меч рассек икру, брызнула кровь, но металлический шест выдержал удар и спас от увечья.
Хитрый прием не достиг цели, и меченосец был обречен. Едва он попытался встать — шест взметнулся, толкнув в висок и заставив вылететь кувырком за пределы круга. Оглушенный воин рухнул на гравий, продолжая сжимать оружие, уже утратив на него права. Он застонал в отчаянии и выронил меч.
Сол, единственный отныне обладатель этого имени, метнул шест в сторону тачки и переступил пластиковую полосу. Крепко взяв побежденного за руку, он помог ему встать:
— Пойдем. Нам надо подкрепиться.
Здание — гладкий цилиндр тридцати футов в диаметре и десяти в высоту, с внешней стеной из прочного пластика — в конструкции было не оригинальнее большого свитка. Венчал сооружение прозрачный конус с отверстием для вентиляции на вершине. Через конус можно было разглядеть сверкающие механизмы — систему, которая ловила, укрощала солнечный свет, давая энергию для внутренних устройств.
Окон в здании не было. Единственная дверь — вертушка из трех зеркальных панелей, пропустившая их по одному — выходила на юг, преграждая доступ лишнему воздуху. Внутри было прохладно и светло. Большое центральное помещение полнилось рассеянным светом, исходившим от пола и потолка.
Девушка разложила встроенные в стену кушетки с нейлоновой обивкой, подождала, пока мужчины сядут, и — собрав оружие, одежду, браслеты и положив все это под проточную воду в раковину — вернулась уже с тазиком теплой воды. Она обмыла губкой кровоточащую рану на ноге Сола и наложила повязку. Позаботилась и о синяке на голове побежденного.
Мужчины тем временем беседовали: спор разрешился, и между ними уже не было раздора.
— Что это ты за штуку провернул с мечом? — спросил Сол, словно и не заметив усердия девушки. — Ты меня чуть не подсек.
— Понимаешь… Обычные правила скучны, во всем и везде. Ну почему должно быть так и не иначе? Я изучаю писания древних и порой натыкаюсь на ответы, если не могу дойти своим умом.
— Ты меня удивил. Я не встречал еще воинов, которые умеют читать. И дерешься отлично.
— Да, видно, не очень, — голос его упал. — Теперь у меня один путь — на Гору.
— Мне жаль, что все так вышло, — искренне посочувствовал Сол.
Безымянный сдержанно кивнул. На какое-то время разговор прервался. Они по очереди приняли душ, — тот, как и раковина, располагался в центральной колонне, — вытерлись и сменили одежду, все так же не замечая присутствия девушки.
Она проворно перенесла блюда из холодильника и буфета (и они были в колонне), ухитрившись бесшумно опустить подвесной стол и расставить стулья. Воинов не интересовало, откуда взялось белое мясо с острой приправой, откуда возникло изысканное вино — такие вещи принимались как должное, даже с некоторым презрением.
Так, впрочем, относились и к самой стоянке.
— Чего же ты хочешь добиться в жизни? — спросил безымянный, пока они неторопливо расправлялись с мороженым, а девушка мыла посуду.
— Хочу создать империю.
— Собственное племя? У тебя получится, не сомневаюсь.
— Империю. Много племен. Я опытный воин, со мною мало кто сравнится в круге. Даже вожди. Я возьму то, что принесет мне мое оружие. Пока мне, правда, не везло на достойных соперников. Ты — первый, кого хотелось бы взять. Жаль, мы дрались не на службу. Знал бы, какой ты мастер, поставил бы другие условия.
Темноволосый молчал, но явно был польщен.
— Чтобы собрать племя, понадобятся крепкие парни, профессионалы, которые и за тебя смогут сразиться, и других завоевать. Нужны молодые ребята, не старше тебя самого. Только такие и будут прислушиваться к советам, — и с пользой для себя. А чтобы создать империю — еще больше нужно.
— Больше? У меня нет ни одного стоящего парня! Попадаются все жалкие любители да хилое старичье.
— На востоке мне иногда встречались хорошие воины. Если бы ты на своем западе столкнулся с ними, то собрал бы уже приличную компанию. Я сам ни разу еще не проигрывал… — Темноволосый осекся, вспомнив, что более он не воин. И чтобы заглушить боль в душе, заговорил снова. — А замечал ты, как стары вожди и как они осторожны? Они не станут сражаться, пока не убедятся, что выиграют. На это у них глаз наметан. И все лучшие воины у них в руках.
— Вот именно! — запальчиво подхватил Сол. — Лучшие дерутся только из интереса, а за службу не хотят. Это просто бесит!
— А ты как думал? Чего ради признанный вождь поставит на карту дело всей жизни, тогда как ты рискуешь лишь своей свободой. У тебя тоже должно быть положение. И племя у тебя должно быть не хуже, чем у него. Тогда только вождь примет твои условия.
— Но как собрать стоящее племя, если ни один стоящий парень не хочет драться? — обрубил Сол. — Ответят на это твои книжки?
— Я никогда не стремился к власти. Но если б вздумал создать племя, а уж тем более империю, то делал бы ставку на молодых, даже если в круге они еще не опытны. Я отвел бы их в скрытое место и передал им своё мастерство. И заставил бы их состязаться между собой, пока не станут профессионалами. Вот тогда у меня было бы достойное племя, с которым можно выступить, завоевывать старые племена.
— А если другие вожди все же откажутся от круга?
— Я нашел бы способ их убедить. Здесь годится такая стратегия: условия предлагаешь равные или даже чуть-чуть в пользу противной стороны. Показал бы им парней, которые их заинтересуют, и продолжал бы торговаться, пока им не станет стыдно увиливать.
