Придерживаемый Грушиным за рукав, он плелся по аллее, с трудом превозмогая желание вырваться и побежать за Аней. Попадались навстречу и другие сотрудники института; они прогуливались компаниями или в одиночку, дышали свежим воздухом, ели бутерброды и сочувственно посматривали на Валерия.
«Сколько у нас народу в институте, — тоскливо думал Валерий, — а сцапал он именно меня…»
— Хотите нарзану выпить? — спросил он с надеждой.
— Я не пью нарзан, — ответил Грушин. — Как видите, вопрос об электромагнитных явлениях в замкнутых течениях лишь на первый взгляд…
Весь перерыв, до последней секунды, он водил Валерия по саду. Когда же наконец прозвенел спасительный звонок, было уже поздно: цветастая юбка мелькнула в дверях института и скрылась.
Валерий поднялся к себе и, насупившись, принялся за обработку записей подводного магнитографа. Только он взялся за счетную линейку, как его вызвала к себе Вера Федоровна.
Она, прищурившись, посмотрела на вошедшего Валерия и сказала густым контральто:
— Банку Чертово городище знаете?
— Чертово городище? Конечно, знаю.
Еще бы ему не знать! Лет десять назад он, Валерий, влип в настоящее приключение возле этой самой банки. Тогда на ее месте был небольшой островок — остров Ипатия, — и Валерий своими глазами видел, как мощный газовый выброс разрушил Ипатий и превратил его в подводную банку.
— Так вот: возьмете «Севрюгу» и сегодня же отправитесь туда. — Вера Федоровна коротко рассказала о странном происшествии с рыбачьей шхуной «Алигейдар». — Черт их там знает, чего они испугались и как ухитрились потерять винт. Вы-то не из пугливых? — Она опять прищурилась на Валерия.
Вера Федоровна была близорука, но, полагая, что очки к ней не идут, обходилась без них. Ее коротко стриженные волосы отсвечивали красной медью.
Валерий обиженно поджал губы. Он робел перед директрисой и не нашелся, что ответить. Вера Федоровна сунула в резко очерченный помадой рот сигарету. Валерий щелкнул зажигалкой.
— Проверьте, что там происходит. Что за вибрация. Может быть, это связано с вулканизмом, активизацией грифонов… Ну, в общем, выясните причину явления. Срок даю пять дней.
Валерий попробовал было возразить:
— Я не закончил еще обработку кривых…
— Кривые подождут. Да, еще: если рыбаки не соврали, то не разрешайте запускать двигатель в опасной зоне. Пользуйтесь парусами. Вы как будто яхтсмен, старый моряк…
Валерий хотел с достоинством ответить, что он не «как будто» яхтсмен, а командир-рулевой второго класса для судов с парусностью до тридцати квадратных метров, но Вера Федоровна успела закончить:
— …и, следовательно, у вас вся корма в ракушках.
Как и большинство океанологов, она не затрудняла себя в выборе выражений.
Валерий сказал, что ему все ясно, и вышел.
«Привет! — думал он, идя по пустому коридору. — Целых пять дней. За пять дней Анька пять раз на танцах побывает с этим крокодилом. Надо же, чтоб так не повезло!»
Он присел на подоконник и прижал лоб к стеклу.
«Проинструктировала! — думал он, нарочно растравляя рану. — «Вы не из пугливых?..» Крузенштерну никто бы не посмел такое сказать перед отплытием. Не говоря уж о капитане Куке. Их с уважением инструктировали. Лаперузу сам Людовик XVI делал пометки на полях инструкции…»
Взгляд Валерия стал рассеянным, несколько затуманенным, и вот он увидел себя в королевском кабинете, весьма, впрочем, похожем на кабинет Веры Федоровны. Даже большой глобус был на привычном месте. В оранжевом кафтане, обшитом кружевами, король вышел из-за стола в стиле Луи Каторз, твердо ступая туфлями с бантами, на высоких каблуках.
Высокомерное лицо короля, обрамленное буклями каштанового парика, обратилось к Валерию, на его плечо легла королевская рука с дымящейся сигаретой между пальцами.
— Сударь, — сказал король густым контральто, — мы не сомневаемся в том, что ни бури, ни ураганы не сломят вашей отваги и вы вернетесь победителем и будете награждены дипломом кандидата наук без защиты диссертации. Быть может, удастся даже ускорить ваш въезд в новую кооперативную квартиру…
А потом — обвисшие от штиля паруса, запах смолы, плавящейся в палубных пазах от тропического солнца, а вокруг фрегата — долбленые лодки жителей Коромандельского берега, свист стрел, град метательных камней… А он, Валерий, стоит в шляпе с плюмажем на высокой корме. Он пренебрегает опасностью.
— Артиллерист! — приказывает он. — Каронады к бою…
«Размечтался!» — оборвал себя Валерий. И тут же подумал, что пять дней на морском приволье — это, в общем, тоже вещь. Сентябрь стоит теплый. Покупаться, позагорать, рыбку половить.
Валерий спрыгнул с подоконника и пошел оформлять отъезд. Но по дороге ноги неожиданно свернули в боковой коридорчик и сами собой понесли его к соседней лаборатории. Валерию ничего не оставалось, как отворить дверь и войти.
Нонна подняла от кульмана гордую голову и холодно взглянула на Валерия.
— Где Аня? — спросил он.
— Вышла, как видишь.
— Куда?
Нонна пожала плечами и снова взялась за карандаш.
Валерий вышел в коридор и чуть ли не носом к носу столкнулся с Аней.
— Осторожнее не можешь? — Она держала в руке стеклянное блюдце с отвратительной зеленой жидкостью.
— Извини, Аня. — Валерий прокашлялся. — Аня, я сегодня ухожу в море. На пять дней.
— Ну и прекрасно. — Она снизу вверх взглянула на него бойкими светло-кофейными глазами. — Мне прийти на пристань помахать тебе платочком?
— Аня, я хотел с тобой поговорить…
— Сейчас мне некогда, Валера.
— Тебе всегда некогда…
— Ну, не надувай губы. — Она хихикнула. — Вернешься, вот и поговорим тогда. А о чем ты, собственно, собираешься?
— Как будто ты не знаешь…
— Даже представления не имею.
Видали? Даже представления не имеет! Как будто не она вчера вечером, вместо того чтобы ждать его, Валерия, телефонного звонка, убежала из дому. Он, Валерий, прекрасно знает, где она была — на концерте ленинградской эстрады. И с кем! С толстым, пучеглазым Петенькой Ломейко из лаборатории спектрального анализа. Ему, Валерию, точно сказали ребята…
— Ну, раз ты не имеешь представления… — Он горестно махнул рукой и пошел прочь.
— Подожди! — крикнула она.
Валерий остановился. Аня подошла и свободной рукой сняла какую-то ниточку с кармана его тенниски.
— К тебе блондинка прицепилась. Значит, на пять дней?
— Да, на пять дней.
— Ну, счастливого плавания, Валера. — Она улыбнулась.
