— Подойдет,— сказал он, и оба жадно принялись пить.
— К черту! — вдруг крикнул Ивенс.— Так не напьешься!
И, перегнувшись через борт лодки с риском ее перевернуть, он припал к воде губами.
Напившись вдоволь, они завели лодку в бухточку, намереваясь причалить среди нависавших над водой зарослей.
— Нам придется продраться к морю сквозь эту чащу, найти тот кустарник и определить путь к нужному месту,— сказал Ивенс.
— Лучше доплыть туда в лодке,— предложил Хукер.
Они вывели лодку на середину реки, опять вышли в море и поплыли вдоль берега, туда, где рос кустарник. Здесь они причалили, вытащили легонькую байдарку подальше на берег и поднялись к опушке леса, откуда был виден проход среди рифов и, по прямой линии от него, кустарник. Ивенс захватил с собой из байдарки туземный инструмент. Он был изогнут наподобие буквы Г, и на его поперечной перекладине был насажен полированный камень. Хукер нес весло.
— Теперь нужно идти по прямой в этом направлении,— сказал он,— пробираться чащей, пока не дойдем до реки. А там сделаем разведку.
Они начали пробираться сквозь густое сплетенье тростников, пышной листвы, молодой поросли; вначале идти было трудно, но вскоре деревья стали выше, чаща поредела, и под ногами стало просторнее. Солнцепек понемногу сменился прохладной тенью. Еще дальше деревья превратились в мощные колонны, вздымавшие высоко над головой балдахины из зелени. Белые матовые цветы свешивались с их ветвей, и лианы гирляндами качались меж стволов. Тень сгущалась. Земля пестрела грибами, часто попадалась какая-то красновато-коричневая плесень.
Ивенс поежился:
— Прохладно после такого пекла...
— Мне кажется, мы идем прямо,— сказал Хукер.
Впереди, в зеленом полумраке, показался просвет, сквозь который врывались в лес белые, знойные лучи. А на земле засверкали яркие цветы и зелень. Они услышали журчанье воды.
— Вот и река,— сказал Хукер.— Значит, оно где-то здесь.
На берегу реки растительность стала еще богаче. Крупные
невиданные растения поднимались меж корнями мощных деревьев и протягивали большие зеленые веера и розетки к клочкам проглядывавшей небесной лазури. Раскидистые ветви обвивало множество цветов и лиан с глянцевитой листвой. На воде широкой тихой заводи, лежавшей перед кладоискателями, колыхались крупные овальные листья и бледно-розовый восковой цветок, напоминавший водяную лилию. Дальше, там, где река делала излучину, вода пенилась и шумела в быстрине.
— Ну как? — спросил Ивенс.
— Мы немного отклонились от прямого пути,— ответил Хукер.
— Этого можно было ожидать.— Он обернулся и бросил взгляд на прохладную густую тень молчаливого леса.— Если мы побродим взад и вперед вдоль реки, то уж наверно дойдем до чего-нибудь.
— Ты говорил...— начал было Ивенс.
— Он говорил,— перебил Хукер,— что там лежит груда камней.
С минуту они глядели друг на друга.
— Пойдем-ка сперва вниз по реке,— предложил Ивенс.
Они пошли медленно, с любопытством озираясь вокруг.
Вдруг Ивенс остановился и пробормотал:
— Что за черт?
Хукер взглянул в том направлении, куда он указывал.
— Там что-то синеет,— заметил он. Они стояли на небольшом бугорке. Теперь уже можно было догадаться, что это такое.
Ивенс торопливо зашагал вперед и скоро отчетливо увидел тело, лежавшее на земле ничком, со скрюченной рукой. Он судорожно сжал инструмент. Перед ним был китаец. Безжизненная поза не оставляла сомнений в том, что он мертв.
Приблизившись теснее друг к другу, оба молча смотрели на зловещее тело. Оно лежало на небольшой поляне. Рядом была брошена лопата китайского образца, а подальше, у свежевырытой ямы, разбросанная кучка камней.
— Кто-то уже побывал здесь,— произнес Хукер, откашлявшись.
Ивенс стал яростно ругаться и топать ногами.
Хукер побледнел, но молчал. Он подошел к распростертому телу, разглядывая вздутую, багровую шею, вспухшие руки и ноги.
— Фу,— сказал он, резко отвернулся и направился к яме.
У него вырвался возглас изумления, и он крикнул медленно подходившему Ивенсу:
— Ну чего ты, дурачина? Все в порядке! Оно еще здесь.
Он обернулся, еще раз взглянул на мертвого китайца и — снова на яму.
Ивенс подбежал к яме. В ней, уже наполовину отрытая незадачливым китайцем, лежала груда золотых слитков.
Ивенс нагнулся над ямой, разгреб землю руками и поспешно вытащил увесистый слиток. В ту же минуту маленький шип уколол его в руку. Он вынул занозу и поднял брусок.
— Такой вес может быть только у золота и свинца...— торжествующе произнес он.
Хукер все еще оторопело глядел на мертвеца.
— Он хотел опередить своих друзей,— проговорил он, наконец.— Пришел сюда один, и его укусила ядовитая змея... И как только удалось ему найти место?
Ивенс все еще держал брусок в руке. Что значит теперь какой-то мертвый китаец?
— Надо понемногу переправить золото на материк и закопать там на время. Но как донести его к лодке?
Он снял куртку, разостлал ее на земле и бросил на нее несколько золотых слитков. И снова почувствовал укол шипа.
— Ну, больше нам не дотащить,— сказал он и с внезапным раздражением добавил:— На что это ты уставился?
Хукер обернулся.
— Очень уж неприятно... Это,— он кивнул на труп,— так похоже...
— Ерунда! — отрезал Ивенс.— Все китайцы похожи друг на друга.
Хукер пристально поглядел на него.
— Все же я закопаю его и только тогда смогу прикоснуться к слиткам.
— Не валяй дурака, Хукер,— сказал Ивенс,— брось ты эту тухлятину.
Хукер колебался, испуганно глядя на бурую землю.
— Мне что-то страшно...— сказал он.
— Надо решить,— сказал Ивенс,— что нам делать со слитками. Закопать ли их здесь, или перевезти на материк?
