Вдоль извилистого русла они прошли мили три к полюсу, наконец Хатчинс остановился, чтобы провести наблюдения и собрать образцы.
- Похолодание продолжается! - воскликнул он. - Сейчас уже сто девяносто девять градусов. Намного ниже самой низкой температуры, какую до сих пор отмечали на Венере. Вот бы связаться с Джорджем и рассказать ему!
Джерри проверил все волны, попробовал вызвать и корабль прихотливые колебания ионосферы иногда допускали такую дальнюю связь, - но не мог даже уловить шороха несущей частоты сквозь треск и рокот гроз Венеры.
- А это будет даже еще поважнее! - В голосе Хатчинса звучало неподдельное волнение. - Концентрация кислорода возрастает: уже пятнадцать миллионных. У вездехода было всего пять, на равнине почти ничего.
- Но ведь это пятнадцать миллионных! - возразил Джерри. - Все равно нечем дышать!
- Вы не с того конца подходите, - отозвался Хатчинс, никто им не дышит. Но что-то его образует. Откуда, по-вашему, взялся кислород на Земле? Он - продукт жизни, деятельности растений. Пока на Земле не появились растения, у нас была атмосфера вроде здешней, смесь углекислоты с аммиаком и метаном. Затем возникла растительность и постепенно изменила атмосферу, так что животным стало чем дышать.
- Понятно, - сказал Джерри. - И вы думаете, как раз это теперь началось здесь? - Похоже, что так. Нечто неподалеку отсюда выделяет кислород. Самая простая догадка - здесь есть растительная жизнь.
- А где есть растения, - задумчиво произнес Джерри, там, очевидно, рано или поздно появляются животные.
- Верно, - ответил Хатчинс, собирая свои приборы и продолжая путь вверх по лощине, - Правда, на это нужно несколько миллионов лет. Возможно, мы прилетели слишком рано. Жаль, если так.
- Все это здорово, - сказал Джерри, - но вдруг мы встретим что-нибудь такое, что нас невзлюбит? У нас нет оружия.
Хатчинс неодобрительно фыркнул.
- Оно нам не нужно! Да вы посмотрите хоть на меня, хоть на себя! Любой зверь при виде нас пустится наутек.
Что верно, то верно. Покрывающий их с ног до головы металлизированный костюм- рефлектор напоминал блестящие гибкие доспехи. Из шлемов я ранцев торчали антенны - ни одно насекомое не могло похвастаться такими усиками. А широкие линзы, через которые космонавты глядели на мир, напоминали чудовищные бездумные глаза. Земные животные вряд ли пожелали бы связываться с такими тварями, но у здешних могут быть свои представления.
Так думал Джерри, когда они неожиданно вышли к озеру. С первого взгляда оно навело его на мысль не о жизни, которую они искали, а о смерти. Оно простерлось черным зеркалом в складке между холмами, и дальний берег терялся в вечном тумане, а над поверхностью извивались и плясали призрачные вихри пара. "Не хватает только Харона, готового перевезти нас на ту сторону, - сказал себе Джерри. - Или Туонельского лебедя, чтобы он величественно плавал взад-вперед, охраняя врата преисподней..."
Но как ни взгляни, это чудо: впервые человек нашел на Венере воду в свободном состоянии! Хатчинс уже стоял на коленях, будто задумал молиться. Впрочем, он всего-навсего собирал капли драгоценной влаги, чтобы рассмотреть их через карманный микроскоп.
- Что-нибудь есть? - нетерпеливо спросил Джерри.
Хатчинс покачал головой.
- Если что и есть, слишком мелкое для этого прибора. Вот вернемся на корабль, там я получше все разгляжу. - Он запечатал пробирку и положил ее в контейнер любовно, как геолог - золотой самородок. Быть может (и скорее всего), это самая обыкновенная вода. Но возможно также, что это целый мир, населенный неведомыми живыми созданиями, только-только ступившими на долгий, длиной в миллиарды лет, путь к разумной жизни.
Пройдя с десяток ярдов вдоль озера, Хатчинс остановился так внезапно, что Гарфилд едва не натолкнулся на него.
- В чем дело? - спросил Джерри. - Что-нибудь увидели?
- Вон то черное пятно, словно камень... Я его приметил еще до того, как мы вышли к озеру.
- Ну, и что с ним? По-моему, ничего необычного.
- Мне кажется, оно растет.
После Джерри всю жизнь вспоминая этот миг. Слова Хатчинса не вызвали у него никакого сомнения, он был готов поверить во что угодно, даже в то, что камни растут. Чувство уединенности и таинственности, угрюмое черное озеро, непрерывный рокот далеких гроз, зеленый свет полярного сияния - все это повлияло на его сознание, подготовило к приятию даже самого невероятного. Но страха он пока не ощущал.
Джерри взглянул на камень. Футов пятьсот до него, примерно... В этом тусклом изумрудном свете трудно судить о расстояниях и размерах. Камень... А может, ещё что-то? Почти черная плита, лежат горизонтально у самого гребня невысокой гряды. Рядом такое же пятно, только намного меньше. Джерри попытался прикинуть и запомнить расстояние между ними, чтобы проследить, меняется оно или нет.
И даже тогда он заметал, что просвет между пятнами сокращается, это не вызвало у него тревоги, только напряженное любопытство. Лишь после того, как просвет совсем исчез и Джерри понял, что глаза подвели его, ему стало страшно - очень страшно.
Нет, это не движущийся и не растущий камень! Это черная волна, подвижный ковер, который медленно, но неотвратимо ползет через гребень прямо на них.
Ужас - леденящий, парализующий - владел им, к счастью, всего несколько секунд. Страх пошел на убыль, как только Гарфилд понял, что его вызвало. Надвигающаяся волна слишком живо напомнила ему прочитанный много лет назад рассказ о муравьиных полчищах в Амазонас, как они истребляют все на своем пути...
Но чем бы ни была эта волна, она ползла слишком медленно, чтобы серьезно угрожать им - лишь бы она не отрезала их от вездехода. Хатчинс, не отрываясь, разглядывал ее в бинокль. "Биолог не трусит, - подумал Джерри. - С какой стати мне удирать, сломя голову, курам на смех".
- Скажите же наконец - что это? - не выдержал он: до ползущего ковра оставалось всего около сотни ярдов, а Хатчинс все еще не вымолвил ни слова, не пошевельнул ни одним мускулом.
Хатчинс сбросил с себя оцепенение и ожил.
- Простите, - сказал он. - Я совершенно забыл о вас.
Это - растение, что же еще. Так мне кажется, во всяком случае.
- Но оно движется!
- Ну, и что? Земные растения тоже двигаются. Вы никогда не видели замедленных съемок плюща?
- Но плющ стоит на месте и никуда не ползет!
- А что вы скажете о растительном планктоне в океанах? Он плавает, перемешается, когда надо.
Джерри сдался; впрочем, наступающее на них чудо все равно лишило его дара речи.
Мысленно он продолжал называть его ковром. Ворсистый ковер с бахромой по краям, толщина которого все время менялась: тут не толще пленки, там - около фута, а то и больше. Вблизи строение было лучше видно, и он показался Джерри похожим на черный бархат. Интересно, какой он на ощупь? Но тут же Гарфилд сообразил, что "ковер" в лучшем случае обожжет ему пальцы. Внезапный шок часто влечет за собой приступ нервного веселья, и он поймал себя на мысли: "Если венерианцы существуют, с ними не поздороваешься за руку. Они нас ошпарят, мы их обморозим...".
