- Простите, не понял...
- Крохи, - повторил тот.
Мортимер Доулинг многозначительно ткнул пальцем в досье:
- Когда мы пытались связаться с семинолами, то обнаружили, что их нет. Они исчезли. Остались лишь те, кто сидел у Серебряного ручья и продавал туристам сувениры из крокодиловой кожи, изготовленные в Японии, и те оказались армянами, живущими честным трудом. Семинолы вымерли.
- Мы ушли в подполье, - гордо заметил Младший.
Мортимер Доулинг уставился на него:
- Куда?
- Мы ушли в подполье, - повторил Младший. - Мы поняли, что, чем позже подпишем соглашение, тем выгоднее оно будет для нас. Припомните историю. Все великие державы начинали с уничтожения аборигенов в тех странах, которые они завоевывали. Шло время, и их стали мучить угрызения совести. Они бросились спасать то, что осталось. Потом они сделались совсем сентиментальными. Последние из коренных жителей, которых удалось разыскать, были осыпаны такими почестями, привилегиями и должностями, какие и не снились даже гражданам страны. Возьмите англичан, новозеландцев, тасманцев, маори и швейцарцев.
Милли кашлянула:
- А что случилось с жителями Швейцарии?
- В стране оказалось так много туристов, что сами швейцарцы растворились в них. Нечто вроде нашествия Чингисхана. Орды туристов смешались с коренным населением, так что в конце концов оказалось невозможным отыскать хотя бы одного чистокровного швейцарца. Последний человек, который мог петь йодлем, умер двадцать лет назад в Берне.
Мортимер Доулинг заметил строго:
- Давайте не будем отклоняться от темы нашего разговора.
- Весь вопрос в том, - сказал Чарли-Лошадь, - что Соединенные Штаты не имеют соглашения с племенем семинолов. В отличие от других мы ни с кем не подписывали договор. Мы были уверены, что выиграем больше, если спрячемся... исчезнем... отложим подписание нашего соглашения на целое столетие.
На лбу у Доулинга снова выступила испарина.
- Я полагаю, у вас имеются доказательства, что вы являетесь чистокровными индейцами? - робко спросил он.
- Мы планировали эту операцию целое столетие, - ответил Младший. - Мы учли все аспекты. У вас нет никаких шансов отвертеться. Соединенные Штаты - единственное государство на Земле, которое не решило проблему с национальными меньшинствами. Вы представляете реакцию мировой общественности, когда этот вопрос станет достоянием гласности?
Мортимер Доулинг прохрипел:
- Передо мной договор, подготовленный сто лет назад. По нему каждый семинол должен получить сто тысяч, если откажется от притязаний.
Фулер-Бык саркастически усмехнулся. Младший и Чарли-Лошадь даже не удосужились сделать это.
- Так вот, я увеличиваю сумму. Вы получите столько, сколько получили делаверы. Миллион каждому члену племени... мужчине, женщине, ребенку.
Они безмолвно уставились на него.
- Что же вам надо? - с отчаянием в голосе спросил глава Министерства по делам индейцев.
- Флориду, - спокойно произнес Младший.
- Флориду?!
- Флориду, - повторил он. - Она изначально принадлежала нам, и мы не подписывали никакого договора о ее продаже.
- Вам известно, что во Флориде сегодня проживает миллиард человек? Вам известно, сколько средств граждане нашей страны вложили в полуостров Флорида за прошедшие три столетия? Один только Гаванский мост...
- Мы сделаем его платным, - довольно заметил Фулер-Бык.
- И конфискуем каждый дом, каждое апельсиновое дерево, каждый мотель в этом штате, - добавил Чарли-Лошадь. - Я получаю Майами.
- Майами? - не веря своим ушам, переспросил Доулинг.
- Это моя доля, - объяснил Чарли-Лошадь.
- О Боже, - вздохнул Мортимер.
- Мы заставим всех бледнолицых покинуть штат, - в довершение всего изрек Чарли-Лошадь не без удовольствия.
Мортимер Доулинг закричал:
- Повторяю, этот номер у вас не пройдет! Это невозможно!
Фулер-Бык упрямо стоял на своем:
- Если необходимо, мы поставим этот вопрос перед Организацией Соединения Наций.
- ОСН? - простонал Мортимер. - Тогда у нас нет ни малейшего шанса. Все страны ОСН давно покончили с колониализмом и империализмом. Эти слова превратились в ругательства.
Индейцы самодовольно улыбнулись.
Мортимер Доулинг взглянул на часы:
- Послушайте, джентльмены, не будем спешить.
- А кто спешит, - рассудительно заметил Младший. - Этого момента мы ждали сто лет.
- Прекрасно! Не будем спешить... Подходит время ленча. Предлагаю всем вместе позавтракать. За счет дядюшки Сэма, конечно, ха... ха... ха... Это же замечательный прецедент. За пятнадцать лет службы в качестве главы этого министерства у меня впервые появилась возможность поесть за казенный счет.
Три семинола обменялись взглядами.
- А почему бы и нет, - заметил Младший.
Утром следующего дня Мортимер Доулинг открыл воспаленный глаз и простонал:
- Мисс Фулбрайт, пожалуйста, уйдите. Я умираю.
- Уберите ноги со стола. Вам самому не стыдно?
- Нет. Уходите. Мне надо отдохнуть.
- Только посмотрите на себя, - возмущенно продолжала она. - Впервые за пятнадцать лет у вас появилась работа, и что же? Вы загубили ее. Вместо того чтобы искать решение, вы напились. Опять напились.
Мортимер Доулинг ворча указал пальцем на документ, лежащий на столе:
- Вы видите это, мисс Фулбрайт? Перед вами образец самого блестящего задания, выполненного американским должностным лицом за последние сто лет.
- Боже мой, договор! На нем все три подписи. Но каким образом вам удалось...
Мортимер Доулинг самодовольно улыбнулся:
- Мисс Фулбрайт, вам не доводилось слышать одну старую поговорку: хороший индеец - мертв...
Милли испуганно вскрикнула, прижав ладонь к губам:
- Мистер Доулинг, уж не хотите ли вы сказать, что убили бедных семинолов?.. Но еще осталось пятьдесят пять... Вам не удастся убить всех!
- Дайте мне договорить, - зарычал он. - Я хотел сказать: хороший индеец - мертвецки пьяный индеец. Если вы думаете, что это у меня с перепою, то ошибаетесь. Эти краснокожие так и не научились пить с тех времен, когда голландцы купили у них Манхэттен за нитку бус и галлон яблочного бренди. А теперь идите и займитесь решением кроссвордов или еще каким-либо другим делом.
