Ричарду нравилось ходить с космами, они ему шли. Но тут его локоть случайно задел за тарелку, она перевернулась, выплескивая наружу и ногу, и то, что из нее натекло, прямо ему на брюки, оставляя на них большое, липкое, вонючее пятно. Не знаю, приходилось ли вам когда-нибудь оттирать губкой с пошитых из превосходной саржи брюк следы разложившейся ноги и прилипшие к ткани чаинки, когда к вам с минуты на минуту должна прийти ваша подружка.
Про тридцать первый маршрут автобуса он тогда еще ничего не знал, но можете поверить мне на слово, что грязные ноги оттираются очень плохо. Это как жир, только еще хуже, больше похоже на жратву для кошек, которую оставили гнить в миске, а потом швырнули туда пук свалявшейся паутины, хотя и это не совсем то. Если же вы всерьез заинтересуетесь и захотите лично все испробовать, спросите друзей, нет ли у них в долг такой ноги, или сами, как Ричард, попытайтесь найти где-нибудь такую ногу, хотя титан для чая, естественно, не самое подходящее место, где ее стоит искать. Да, титан для чая явно не то место, гце надо искать ногу, хотя чай у Ричарда, и правда, имел такой привкус, словно в бак лопала чья-то нога и медленно сочилась в него... А поскольку бойлер явно не то место, где можно скорее всего обнаружить ногу, возможно, именно поэтому она там и оказалась. А вдруг тот; кто ее туда опустил, собирался попозже зайти и забрать ногу назад, но потом забыл, куда ее спрятал, и попросту не смог найти? А может, и вообще ради шутки положил ее туда... Вы даете человеку ногу, и он опрометью бежит, куда глаза глядят... Или кто-нибудь сделал это из злого умысла в надежде, что управляющий станет кричать : "Эй, смотрите, у меня нога в чае!" - и уборщицу с тележкой уволят.
Не то, чтобы она не заслуживала увольнения, поскольку могла бы порегулярнее мыть бак изнутри вместо того, чтобы изредка извлекать из нижней его части отстойник с чаинками. Но вообще-то, я думаю, что кто-то из совершенно невинных соображений мог бы отнести ногу к себе домой. Может, это было для него чем-то вроде сувенира, напоминания о какойнибудь хирургической операции... А потом машинально сунул ее в титан, чтобы она охладилась или согрелась, - это в зависимости от времени года, которого мы, естественно, не знаем по той простой причине, что Ричард никому не сказал, сколько времени нога там пролежала, прежде чем он ее нашел. Хотя он, конечно, мог бы прикинуть, как давно чай попахивает разлагающейся ногой, но вот, не побеспокоился сделать это. Единственное, что мы знаем наверняка, это то, что Ричард нашел ногу, которая каким-то образом попала в титан и придавала чаю особый аромат. Вместо того, чтобы поступить с ней подобающим образом: пожаловаться кому-нибудь или положить обратно, а потом молчать о случившемся, он сунул ее под джемпер, на негнущихся ногах вернулся к себе в кабинет, где переложил находку в портфель, поскольку подумал,-что это будет чудесным и необычным подарком для Эммы.
В этом, кстати, заключалась одна из извечных Проблем Эммы. Она неизменно поощряла людей, делавших ей всевозможные подарки, и превратила их в источник средств к существованию.
Однако одновременно с этим она выработала у себя привычку распродавать все дары, так что ей постоянно требовались новые подношения. Ее приятели, естественно, полагали, что она ни в чем не нуждается, и потому сталкивались с немалыми трудностями в поисках чего-то нового и оригинального, наилучшим образом отражающего их индивидуальность. Поэтому, возвращаясь в этот вечер домой на Дистрикт-лайн, Ричард поздравлял себя за проявленную смекалку, искренне полагая, что нога является лучшим вариантом решения данной проблемы. Но что, если она испачкает его рубашку, поскольку даже сейчас, находясь в портфеле, она изрядно подтекала, угрожая попортить его библиотечную книгу? Действительно, довольно необычное для него занятие, но зато Эмма поймет, что он за парень. Ведь наверняка никто еще не делал ей таких подарков. Да и потом, нога может ей пригодиться. Пригодиться - именно это слово пришло ему на ум, и это лишний раз подчеркивало, какой умница этот Ричард, свободно мыслящий и выдумщик. Но это же непростительно! Это действительно должно стать для нее сюрпризом, чем-то новым, так ведь? Ожерелье из зубов, клок волос или кошелек, сделанный из уха. У них есть и такое - для изысканных особ, живущих в богатых районах, но разве когда-нибудь они получали в подарок ногу?
Нельзя сказать, что это был очень уж практичный подарок.
Что с ней делать-то? В дверях поставить, к лампе пристроить или сделать из нее телефонную трубку? Но это только, если ваша нога достаточно жесткая, а та, что была у Ричарда, основательно обмякла. Бог знает, сколько времени его нога пролежала в титане для чая, и это было достаточно заметно.
- Привет, Эм, - сказал Ричард, открывая дверь.
- Привет, Рич, - ответила девушка. - Так что там у тебя с ногами?
Он мог бы, конечно, сказать ей, что это мокрая, осклизлая нога в сером носке очень хорошо подойдет к расцветке ее ковра, но не сказал. Вместо этого он заключил ее в страстные объятия, в результате чего в течение довольно длительного времени они не вели сколько-нибудь осмысленного и заслуживающего постороннего внимания диалога.
- Эм, у меня есть для тебя подарок, - сказал Ричард, когда они сели пить какао. Несмотря на то, что Ричард был парнем клевым и к тому же личностью, он по своей натуре оставался консерватором, а поскольку какао очень любил его отец, он также предпочитал этот напиток. Да и вообще, какао неплохо крепит.
- Ой, не надо было, - неубедительно проговорила Эмма.
Можно было, конечно, сказать что-нибудь и поновее, но она не стала утруждать себя. Лучше придерживаться чего-нибудь апробированного. По сути своей она тоже была консерватором, и, возможно, именно поэтому у них с Ричардом все так хорошо складывалось.
- Закрой глаза, Эм, - сказал он.
- О нет, я не могу, - промолвила она, очаровательно краснея, хотя теперь уже с явным опозданием.
- Ну давай, Эм.
- Ну хорошо, Ричард; закрываю. - Эмма сомкнула веки и стала с надеждой ждать - в этот момент ей на колени легло что-то мягкое и холодное.
- Можешь открывать, - сказал Ричард.
- Что это, Рич? - спросила она, глядя на аккуратно упакованный сверток. - Но я, правда, думаю, что не надо было...
- Открой, Эм, - с гордостью произнес он. Эмма дрожащими пальцами развязала красивую голубую ленту, разорвала бумагу и посмотрела на ногу, большую часть которой Ричард запихнул обратно в носок, естественно, предварительно отодрав его от ковра.
- Как это мило с твоей стороны, Рич, - машинально проговорила она.
- Это - нога, - с явным предвкушением чего-то произнес он.
- O-го-гооо! Нога! Ну, не надо было...
