Или другой наглядный пример. Колька утверждает, что там сооружен иным "выдающимся" деятелям целый мемориал, где на огромной гранитной глыбе высекли такие слова: "Здесь покоится прах величайшего идиота современности, главного архитектора Переройки такого-то... Люди не проходите мимо, не плюнув и не помочившись... (далее идут такие слова, что я не решаюсь их приводить)".
Это еще что? У них все не так, как у людей. Колька там случайно попал в их стрелковый тир, вот где душу отвести можно. Если в нашем тире, кроме "воздушек", ничего нет, то у них там целый арсенал: от автомата Колошматикова до гаубицы Кошкина-Мышкина. И вместо мишеней, разных там птичек и мельниц, целые скульптуры их выдающихся дураков понаставлены. Хочешь разрядиться берешь пулемет Дерюгина и тра-та-та... аж пыль столбом. Вот красота!.. Потом из гаубицы по их главному дундуку - бац и вдребезги.
Колька говорит, что это здорово стрессы снимает. Иной человек приходит туда злой-презлой, а выходит улыбающийся и довольный, говорит: "Здорово я их всех..."
Братцы, вот что я думаю, а не перенять ли у них этот опыт? Дураков и подлецов в СНГ (Содружестве Недоделанных Губошлепов) вон сколько - так и кажется, что подлец на дураке сидит и пеньком его дубину подгоняет. Может, стоит загрузить, как следует работой наших архитекторов, скульпторов и рабочих. Ну и нас, мастеров художественного слова. Глядишь, и наша индустрия и творческая интеллигенция с колен поднимется. Вот заживем - денег куры не будут клевать.
Перестройка в зоопарке
Однажды по заданию редакции газеты "Курочка-ряба" посетил я зоопарк. Иду вдоль вольера, а в клетке-берлоге бурый медведь сидит. Нашенский, из дремучих северных широт. Спрашиваю его:
- Как, Миша, перестраиваешься?
- Угу, перестраиваюсь, - отвечает, - Вот недавно в нашем хозяйстве мне даже зарплату добавили. Если раньше я всю зиму лапу сосал, то теперь, в связи с переходом на новые условия оплаты труда, мне на эту лапу еще хрен положили.
"Очень весомая добавка", - подумал я и пошел дальше.
Подхожу к вольеру, вижу, в персональной клетке серый волк в новой дубленке бродит. Спрашиваю его:
- Как дела, серый, с перестройкой?
- Отлично, - говорит. - То, что надо, - и ухмыляется. - Помнишь, говорит, - того храброго зайца, который меня, Волка, в дураках выставлял? Говорил же я ему: "Ну, погоди, Заяц?". А он все кричала "Никого я не боюсь? У нас гласность и перестройка!". Ну, я и перестроился - съел его по сокращению штатов.
- Да, этому Волку в заячьей дубленке в рот палец не клади, оттяпает по самый хвост"...
Подхожу к обезьяньему питомнику, а там сплошной гам стоит. Толи ссора какая, то ли собрание. Оказывается "демократические выборы", обезьяны себе вожака выбирали.
Спрашиваю стоящую на полусогнутых макаку, с красным (очевидна, от стыда) известным местом:
- Что здесь происходит?
- Как, что? - отвечает. - Выборы руководителя. Вот тот орангутанг сам себя в руководители выдвинул, и все человекообразные его единодушно поддержали.
"Да, - подумал я, - об этом единодушии красноречиво говорят синяки и шишки, да оторванные уши у некоторых обезьян.
Прохожу мимо бассейна, там мой старый знакомый крокодил Гена выступает. Такой худой, облезлый, как обглоданная селедка. Оказывается, его тоже на новые условия работы перевели. У экономистов это три "С" называется: самообеспечение, самофинансирование, самоокупаемость. Теперь он сам себе пропитание добывает, на гармошке у ресторана "Поплавок" играет, да песню орет, что есть мочи:
"...Афганец я - не крокодил,
Ну, кто бы чарочку налил,
А на закуску дал ерша,
- А то в кармане ни шиша...".
В общем, не узнать прежнего Гену, дошел, как говорят, "до - поплавка".
Напоследок решил я заглянуть, в административный корпус. Думаю, хоть там, в связи с перестройкой что-то к лучшему изменилось. Вхожу, а в кресле руководителя, как в былые времена, черепаха Тортила сладко дремлет. А на стене, очевидно, еще с динозавровских времен, в рамке под стеклом старая памятка висит: "Тиши едешь целее будешь".
Вот такая перестройка в нашем зоопарке. Интересно, как в вашем?
Слон "парикмахер"
Хотите, друзья, дам вам совет умудренного опытом жизни человека. Приглашайте своих подруг в кино, театр, кафе, куда угодно, но только не в цирк. Вот какая со мной история приключилась в этом, с позволения сказать, культурно-развлекательном заведении, куда я пригласил девушку своей мечты с благоухающим, как аромат полевых цветов, именем Анюта.
В цирке один за другим перед зрителями выступали дрессированные звери. Но ни мне, ни Анюте они были, как говорится, не в диковинку. Она скучала. И когда все вокруг смеялись, чтобы не обидеть меня, пыталась улыбаться. Я чувствовал себя "не в своей тарелке" до коронного номера программы, когда укротитель попросил выйти на сцену самого смелого зрителя. Все притихли, никто не решался. Но когда моя спутница раскрыла свои удивительные анютины глазки и призывно посмотрела на меня, я, как Тореадор, бросился на арену. Ну, думаю, подавай мне сейчас "леоперда", я из него кота Леопольда сделаю.
Посадили меня в кресло посреди манежа и крепко закутали в белое покрывало. Здесь я впервые почувствовал что-то недоброе... "Укутали в белое, как в больнице", - подумал я и насторожился. Затем укротитель громко объявил, что сейчас один из его любимцев по прозвищу Парикмахер побреет меня.
Я сразу повеселел, так как в предыдущих номерах выступали мелкие и не очень опасные звери. Однако когда раскрылся занавес и на арену вышел громадный слон и начал раскланиваться перед публикой, я просто оцепенел. Что было дальше - вообразить страшно. Этот слоняра окунул в ведро с мыльной пеной громадную волосяную швабру и начал тыкать ею мне в лицо, как своей слонихе в морду.
После такого "намыливания" я был весь с головы до ног в пене. "Боже мой, во что превратился мой выходной костюм!"- в ужасе подумал я.
Затем слон достал откуда-то громадную, похожую на вертолетную лопасть, бритву и начал "брить" меня. При этом я извивался, как уж, стремясь сохранить целыми свои нос и уши.
От комических ужимок слона - "парикмахера" и его клиента, т.е. меня, в цирке стаял невообразимый хохот. Такого визга, ржанья и смеха я никогда не слышал, но каково было мне? После "бритья" слону вздумалось освежить меня. Он засосал в хобот полведра какой-то пахучей гадости и дунул-плюнул мне в лицо. У меня было такое ощущение, словно пожарные окатили меня с брандспойта. Причем на потеху зрителям слон, этот фашист недобитый, "освежил" меня несколько раз. Но и этого ему показалось мало. В конце номера он "убил" меня окончательно, взял и надел мне на голову ведро с остатками той пахучей гадости. Теперь вы представляете, в каком жалком, далеко не геройском виде я предстал перед глазами своей девушки.
