Владимир Шитик - Учитель

Об этом мальчик узнал гораздо позже, когда ему показали фильм о Земле.

В первый раз родная планета не поразила его. Он смотрел спокойно а затем спросил: "Земля - это как дендрарий?" На звездолете был такой уголок, где росли настоящие деревья. Ему не объяснили, да и разве это можно объяснить? Среди деревьев шел такой же мальчик, как он, а может, еще и меньший. Это было непривычно, странно и почему-то вызывало непонятное желание бежать отсюда. Мальчик остался на месте, зная, что отсюда можно убежать только в дендрарий. Он впервые подумал, что дендрарий тоже игрушка, но для взрослых.

Пока он так рассуждал, на экране стало больше детей. Они бегали, прыгали, ловили друг друга. И смеялись - будто у них не было иного дела, как смеяться, - звонко, весело, как никто не смеялся на звездолете. Мальчик выключил фильм и сказал роботу: "Хочу к детям". На корабле детей больше не было, робот не знал, что это такое. Мальчик пошел к отцу.

Отец внимательно выслушал его путаный рассказ о фильме, потом положил на голову свою большую и теплую руку и словно через силу сказал: "Осталось шесть независимых лет. Тогда..." Он не объяснил, что будет тогда. И мальчик спросил: "А когда будет это тогда?" Отец молча повел его в каюту, нажал на кнопку электронной машины, что стояла возле кровати мальчика, и из нее выползла белая лента с множеством черных черточек. Отец покопался в своих карманах, потом в ящике стола и, наконец, вытащил маленькую палочку. Этой палочкой он сделал на ленте из первой черточки крестик и отдал ее сыну. "Будешь каждый день, - начал было он, но, вспомнив, что мальчик не представляет себе день, повторил: - Будешь каждый раз, как прозвучит большая сирена, ставить здесь один крестик. Когда поставишь все, тогда мы прилетим на Землю, и ты пойдешь к детям". Он погладил сына по голове и вышел.

Мальчик знал, что старших надо слушаться. И он только однажды поставил лишний крестик. Но черточек оставалось так много, что он не мог их даже пересчитать и не верил, что они кончатся. Черточки даже снились ему.

Потом мальчик смотрел фильм о Земле по многу раз подряд, каждый раз находя в нем всегда нечто новое, желанное и... недостижимое.

Учитель замолчал. В голубоватом полумраке мы видели только его фигуру, высокую, широкоплечую, и гордую голову с поседевшими волосами, которые белели в неровном фосфоресцирующем свете экрана.

Молчали и мы, захваченные интересным рассказом, удивленные тем, что, оказывается, наш воспитатель знает и эту нелюбимую им тему лучше нас.

Наконец Мишка нарушил тишину:

- Он потом встретился с детьми?

- Звездолет вернулся, когда мальчик уже вырос. Он остался на Земле, ответил учитель, и нам показалось, что голос его дрогнул. - Ибо что может быть лучше нашей чудесной, прекрасной Земли!

- А тот мальчик, - спросил я, - где он сейчас?

Занавеси поползли вверх. Снова стало светло. Учитель стоял за столом неподвижно, глядя поверх наших голов. И мы узнали в нем мальчика, о котором он рассказал.