Игрушки Полины хранились в четырех пыльных и пожелтевших от времени коробках из-под Киевского торта; Тася и Мися Карповны прятали их в вате в огромном картонном ящике, в котором когда-то приехал их холодильник; Лех Копыхальский упаковывал их в необъятный фибровый чемодан; а у Пупочкина украшения были аккуратно уложены в бесчисленное количество пакетиков, коробок и коробочек, перевязанных шпагатиком.
Вечер тридцатого прошел за приготовлением холодца и бигоса, протиранием елочных украшений влажными тряпочками, а также за наведением блеска на хрусталь, фарфор и фамильное серебро.
А тридцать первого состоялся второй военный совет.
В нем принимали участие все, и даже Полина. Петр Сидорович попутно жарил картошку, всем телом загораживая сковороду от нашей певицы. Дело в том, что Полина влюбилась в очередной раз - еще более отчаянно и бесповоротно, нежели в предыдущие сорок три - и ее избранник выразил желание в Новогодний вечер танцевать с ней, обнимая ее за талию. Придирчиво рассмотрев себя в зеркале, Полина к ужасу своему не обнаружила никакой талии, и, убоявшись, что обещанное объятие ее не настигнет, села на диету. Времени до Нового года оставалось мало, и она ужесточила режим до такой степени, что испанская инквизиция позеленела бы от зависти.
Надо сразу отметить, что новая пассия Полины был натурой в высшей степени лысой, тонкой и артистической. Избранник с невозможным мастерством воплощал на сцене детского театра образы третьей раковины справа в каком-то спектакле о море; а также с предельным правдоподобием играл зайчика с больной лапкой и хромого ежика (у него был хронический радикулит). Тем не менее, у Таси и Миси Карповн были все основания полагать, что "зайчик" искренне влюблен, и за это ему прощались все недостатки.
Тася и Мися Карповны явились уже одетыми для выхода на улицу: сегодня им привиделся вещий сон о наличии баснословно дешевого мяса в каком-то подпольном магазинчике, а также о том, что мясо это им удастся раздобыть. Эти две очаровательные старушки-двойняшки постоянно смотрят вещие и очень полезные сны исключительно на благо окружающих. Недавно им стукнуло по девяносто восемь, и они отчаянно спорили, кто моложе - одна из них появилась на свет минуты на три раньше. Кроме снов и этого вопроса вопросов, у них есть милая привычка: они пекутся о нашем гипотетическом домовом - ставят ему блюдечко с кашей на самый высокий шкаф и туда же кладут колоду игральных карт или расческу.
Пан Копыхальский был бледен и слегка покачивался от усталости, ибо как раз завершил новогоднюю поэму из трехсот пятидесяти шести строф. А Петр Сидорович, напротив, кокетничал напропалую и всячески старался обратить внимание окружающих на свою новую шерстяную шаль, повязанную вокруг лысины каким-то особенно хитрым способом, подсмотренным в журнале "Бурда Моден". Этакая пухлая Баба Яга в байковом стеганом халате и шлепанцах с помпонами.
Короче, все мои соседи немного сумасшедшие, и перед Новым годом особенно. Но это-то и прекрасно.
Вы никогда не замечали, что Новый год наступает неожиданно? Готовишься к нему, готовишься; продукты покупаешь, квартиру чистишь, наряды примеряешь - и вдруг обнаруживается, что на непреклонном отрывном календаре 31 декабря, а у тебя столько дел, что впору писать в китайскую пожарную охрану с просьбой повременить с праздником еще денек-другой. Обычно ни это, никакие прочие действия не помогают, и за десять минут до крайнего срока все члены семьи еще мечутся по квартире в тщетном порыве доделать что-нибудь.
Это случается практически со всеми, но так же верно и то, что практически все в 12 ночи выглядят нарядными, свежими и отдохнувшими; и готовы праздновать до самого утра.
Итак, совет...
- Праздник! - возвещает пан Копыхальский, устремляя горящий взор в потолок. - Чудо! Волшебство! Естественно не хватает... Паненка не возражает?
Кто-нибудь другой, пришлый, случайный человек, может, и не понял бы, о чем он говорит; но мы прониклись идеей с первого же слова. Конечно, на эту великую мысль Копыхальский набрел не сразу; его натолкнул на нее пострадавший Дед Мороз. Сейчас никого не удивить рассказами о неустроенном быте, отсутствии денег, плохом отоплении, плохом настроении и тоске. А о чудесах почему-то забыли; говорят, не до того. Хотя когда же еще чудо было более уместно и более необходимо, чем сейчас? Смешной человек в красном наряде и с огромной белой бородой, нагруженный мешком с подарками, так внезапно появившийся в нашей квартире, напомнил нам, может быть, о самом важном в жизни.
Только-только я собралась поддержать беседу, как раздался звонок в дверь. Копыхальский крякнул и отправился открывать. Через несколько минут в коридоре послышался его голос:
- Прошу пана осторожненько миновать поворот... вот так, отлично. Вы прирожденный исследователь! А теперь держите курс прямо на свет. Так, чем обязаны?
В кухне появился давешний Дед Мороз - еще более взъерошенный и печальный, чем после столкновения с дверью поэта.
- У вас еще осталась валерьянка? - спросил он без предисловий и тяжело опустился на табурет.
- Сейчас принесу, - пан Копыхальский устремился в недра нашей квартиры, а мы с Полиной, Петром Сидоровичем и Карповнами окружили бородатого гостя. Его ватная борода топорщилась, глаза подозрительно слезились, а нос был ярко раскрашен чем-то похожим на губную помаду.
- Что с Вами? - спросила Полина своим самым глубоким контральто.
- А-а, - махнул рукой Дед Мороз и стащил с головы шапку вместе с париком и бородой. У него оказалось совсем молодое лицо. И очень грустное. - Идиотская история.
- Так расскажите и облегчите душу! - предложил Петр Сидорович. Кашу будете? С соленым огурчиком?
- Не откажусь...
- Неужели Вас так расстроила эта несчастная дверь?
- Нет, конечно, - ответил уже бывший Дед Мороз и совершенно некстати добавил. - Я студент. Подрабатываю на каникулах, но это же совершенно невозможно!..
- Что именно? - заинтересовался пан Копыхальский, возникая в дверях и держа в руке стакан с валерьянкой, которую молодой человек залпом и выпил.
- Понимаете, они абсолютно не верят в Деда Мороза! Как можно изображать того, в кого совершенно не верят? Я им кажусь смешным, нелепым, глупым, но не волшебником. Я вообще никто! Они смотрят фантастические фильмы, они играют в компьютерные игры, и старые сказки им не нужны больше. Странно, конечно, что меня это так потрясло - и сам не ожидал. Только стало так тоскливо, отчего-то...
- Я только что об этом и держал свою речь! - поднял палец пан Копыхальский. - Нам не хватает чудес; все объяснимо, все понятно, все достаточно неприятно - а как же невозможное?! Особенно, в Новый год!
