Наверно, по меркам моего родителя я догнал его в возрасте. Наверно если бы я сейчас стал родителем, то у меня бы была седая длинная борода и куча морщин на побледневшем лице. Я представил себя с огненной рыжей бородой и чуть не рассмеялся. Потом я сделал свой разум чистым, очистил его от мыслей и желаний, приготовившись исполнить свою маленькую роль. Так было нужно, теперь я четко это понимал. Я создан для этого и я это сделаю. Я спокоен, мой дух спокоен, он подобен отражению мира в мире. Он — огненное зеркало, спокойное и чистое. Я готов.
Но в этот момент я заметил маленькое изменение в статичной картине. В руках моей цели, чужого родителя, вспыхнуло сияние. Яркое, невозможное. С его пальцев, указывающих на меня, сорвалась искра, и бросилась мне навстречу, наливаясь силой. Она была такой же как я! Только она была меньше и двигалась быстрее, гораздо быстрее меня. Она и жила быстрее меня.
Я смотрел, как она подплывает ко мне, светясь и мигая. И тут понял, что она радуется этому миру, смеется от счастья. Меня охватило странное чувство, словно я раздвоился. Как бы смотрел в зеркало. Мой дух уже не был спокоен. Я ощущал каждой частичкой тела, что напротив меня сестра моя по духу. Вот она взрослеет на глазах, у нее тоже есть цель, и она вот-вот ее осознает и ее радость смениться разочарованием!
Я познал легкую грусть. Потом жалось. Но это было все неправильно! Во мне родилось страстное желание защитить ее от этой жестокой правды, мне захотелось, чтобы она осталась навсегда такой радостной и веселой! Я полюбил ее! Полюбил… какое странное понятие. Друг, враг, любимый. Кто же она? Она моя часть! Моя недостающая частичка, моя радость и веселье, которых я потерял несколько минут назад. Мне захотелось обнять ее. Страстно и нежно, обнять, защитив от всех разочарований этого мира. Я почувствовал, что во мне рождается громадная сила, не имеющая к моему родителю никакого отношения. Я сам стал этой силой.
И тогда я остановился. Просто замер в воздухе, следя за тем, как ко мне приближается эта искорка, которая взрослела на глазах. Но в ней еще оставалось море искренности, веселья и счастья! Она подлетела ко мне, тоже замедляя движение. И внезапно я словно увидел себя ее глазами. Она видела перед собой мрачное, безрадостное оружие. И она пожалела меня. Я чувствовал, как у меня защемило мое огненное сердце! Она потянулась ко мне, желая поделиться своей радостью, чтобы я снова стал веселым и молодым кусочком огня. И я робко потянулся ей на встречу, и вот наши края соприкоснулись…
И взрыв веселья пронзил меня! Я понял, насколько был глуп! Старый седой осел! Мир полон радости веселья, мир полон счастья, но только тогда, когда ты перестал думать о цели и предназначении и терзаться от тайного знания.
Весело смеясь, я мысленно совал с себя ту седую бороду, что сам нацепил на себя в знак мудрости. Чушь! Ерунда! Мир непостижим и прекрасен! Каким же я был глупцом, когда подумал, что все познал и ощутил! Ерунда!
Я подхватил искорку в свои объятья и закружился с ней в безумном танце. Она смеялась без остановки, радуясь тому, что развеселила меня. Она прижалась ко мне, и я понял, что и ее настигло знание о том, что такое любовь!
Мы танцевали на поляне, наслаждаясь друг другом. В какой то момент моя искорка заставила посмотреть меня вверх. Она словно потянула меня туда — все выше и выше. И я, наконец, обратил свой взгляд к небесам. О! Это надо было сделать давно! Я глупец тридцать три раза! В небе сиял огромный огненный шар, который улыбался нам. Вот он! Вот наш настоящий родитель! Вот тот, кто создал нас! Слабая кучка плоти, которая зовется нашим родителем, есть только маленькая ступенька в нашем рождении, необходимая маленькая ступенька!
Икорка засмеялась и рванулась вверх, к нашей настоящей цели — к нашему дому. Я рванулся с места так, что воздух загудел вокруг меня. Догнав свою искорку, я нежно обнял ее, и она доверчиво прижалась к моей огненной груди. И мы прыгнули вверх, к огненному шару, нежась в объятьях друг друга, и поминутно открывая в себе новые запасы радости и счастья. Небо расступилось, и мы выпали в огромное темное пространство, совсем рядом с огненным шаром. На черном бархате полыхали маленькие искры — где-то далеко светились мои братья. И сестры. Мы идем к вам, братья!
* * *
Они остались стоять друг напротив друга, провожая глазами искры огня, исчезающие в небе. Случилось невозможное. Этому не было названия и сколько не пытайся, это все равно не назовешь ничем кроме простенького слова «чудо».
Маг с седой бородой и обоженным лицом почувствовал, как его ноги подгибаются. Он коротко вздохнул и сел прямо на землю.
— Эй, — позвал он слабым голосом. — Эй!
Чернобородый маг медленно подошел к своему противнику. Он выглядел усталым и измученным. В свое последнее заклинание он вложил слишком много сил.
— Послушай, — сказал маг с обоженным лицом. — Мир рушиться! Такое просто невозможно. Наверно, наша магия умирает!
Чернобородый тяжело опустился на траву рядом со своим врагом и поднял голову, рассматривая облака.
— Все кончено, — шептал маг с седой бородой. — Теперь наверно, наступит конец мира.
— Вряд ли, — веско заметил его противник.
— Мир сошел с ума! — прошептал седобородый, обхватывая руками голову.
— Не думаю. Скорее все на своих местах, а мы стали свидетелем редкого, очень редкого явления.
— Какого?
Его враг встал, по-прежнему рассматривая облака, помолчал, потом повернулся и зашагал прочь.
— Эй! — слабо вскрикнул седой.
Его бывший противник остановился, обернулся и тихо сказал:
— Мне всегда было интересно, откуда же берутся звезды.
И он, повернулся, звякнув железным панцирем, и зашагал дальше, опустив голову.
Седой старик остался сидеть, зажимая руками рот, чтобы сдержать испуганный крик. Потом он поднял голову и уставился на огромный шар солнца, которое ухмыльнулось ему с высоты. Мир устоял.
21-12-2000
