Затаив дыхание, молодой лиат погрузился в легкий транс и внутренним взором потянулся обратно во двор, едва не превращенный им в общественную уборную. На сей раз ментальный образ агрессивного фарлаха не укрылся от настороженного и пытливого сканера. Абориген, как ни в чем не бывало, преспокойно развалился прямо посреди двора. Он находился в превосходном настроении, что не могло не радовать путника, попавшего ему под горячую руку. Оставалось лишь убедиться в отсутствии других недружелюбных обитателей, но интуиция, доселе беззаботно дремавшая на задворках разума, беспощадно выдернула леомура из транса.
Первое, что увидел застывший от ужаса лиат, была огромная распахнутая пасть, несущаяся прямо на него. Лишь какой-то отрешенный уголок его сознания успел разглядеть хозяина оголенных до основания клыков. Крепко сбитый коренастый шорг втрое, если не вчетверо, крупнее Роджера летел пушечным ядром, едва касаясь земли своими мощными кривыми лапами. Будь у юноши хотя бы пара секунд, можно было принять боевую стойку и ввязаться в тяжелую, почти безнадежную схватку. Однако у ошалевшего путешественника не было даже доли мгновения. Неимоверным кульбитом увернувшись от участи кегли, незадачливый сторонник общественных туалетов был вынужден удариться в очередное постыдное бегство.
Так получилось, что удирать приходилось в горы, поскольку на выбор направления времени не оставалось. Коридор дороги, образованный рекой и высоченным глухим забором, резко ограничивал простор для возможных маневров. Еще меньше вариантов для тщательного прокладывания маршрута оставлял злобный монстр, щелкающий могучими челюстями за спиной Роджера. Соревноваться в скорости с шоргами относительно несложно лишь на очень коротких дистанциях. В выносливости леомуры существенно уступают кошмарным созданиям. Требовалось что-то срочно придумать, пока клыки чудовища не пропороли борозды на хребте.
На дороге, обильно усыпанной камнями всех форм и габаритов, глазами было необходимо непрерывно уточнять траекторию движения. Непрерывное маневрирование не оставляло возможности даже просто оглянуться на преследователя. Пришлось молодому лиату обратиться к Дару прямо на ходу, без глубокого погружения в транс. Оценивать расстояние по астральному облику было непросто, но вполне возможно. Севший ему на хвост шорг оказался не только выносливым, но и легконогим. Оторваться Роджеру удалось от силы метра на три-четыре, причем расстояние это безнадежно таяло.
Подпустив зверя почти вплотную к собственной спине, юноша заложил такой вираж, что массивный шорг пролетел еще несколько метров, прежде чем тоже сумел развернуться. Выиграв сразу почти десяток метров, лиат стремительно понесся к трассе, надеясь, что монстр отступится, но упрямый леомуроненавистник даже и не думал сдаваться. Наоборот, он еще и прибавил в скорости, хотя это казалось практически невероятным.
Пробегая мимо задних ворот негостеприимного двора, Роджер заметил, что площадка подозрительно пуста, и агрессивного фарлаха нигде не видно. В напряженное сознание на ходу закралась предательская мысль о высокой вероятности нежелательной встречи возле переднего выхода. Уж слишком подозрительно невезуче складывались поиски туалета у молодого путешественника, как будто оба нападения на него были тщательно спланированы заранее. Словно инвалид по телепатии действовал в сговоре с разъяренным монстром, неимоверными усилиями сокращающим отставание от преследуемого юноши.
До Роджера порой доходили слухи о том, что раса шоргов была создана специально против леомуров, только он не верил в подобное безумие. Кроме его расы никто не был способен на тонкую селекционную работу в генетике, но ведь не сумасшедшие же они, в самом деле, чтобы создавать врагов для самих себя. Более того, ему не раз доводилось встречать отдельных индивидов обеих рас, мирно уживающихся друг с другом. Хотя задыхающийся спринтер не думал, что фарлах способен приручить зверя, но наглый абориген уже успел удивить непрошенного гостя. Очень не хотелось, чтобы это впечатление еще и усилилось.
Пришлось опять прислушаться к клокочущей ярости взбешенного монстра, нагоняющего со спины, и повторить трюк с разворотом. На этот раз все прошло не так гладко, преследователь быстро обучался и был готов к резким маневрам. Если бы не существенная разница в массах, гонка могла бы закончиться этим неуклюжим виражом. Впрочем, и так клыки шорга клацнули в считанных сантиметрах от уха добычи, буквально оглушив ошалевшего Роджера.
Выброс адреналина придал юному беглецу дополнительные силы и позволил вновь восстановить отрыв. Вместе с тем, жизненных ресурсов у измученного организма оставалось все меньше и меньше. В сознание настойчиво пробивались нотки отчаяния и обреченности загнанной лани. Шорг казался неутомимым и всесильным, он снова стремительно настигал утомленного несуразной беготней леомура.
Маневрировать еще раз было уже опасно, нужно было придумывать что-то новенькое. Речушка в отличие от высокого забора не выглядела столь уж неодолимым препятствием. Без злобного монстра на хвосте можно было бы попытаться форсировать ее, перепрыгивая с камня на камень. Правда, пересекать горные водные преграды на бегу не просто рискованно, но и опасно для здоровья даже в отсутствие оскаленных клыков, ожидающих любого промаха преследуемого. И все-таки надо было решаться на что-то. Преимущество в ловкости давало хотя бы и призрачный, но какой-никакой, а шанс на спасение.
Роджер уже два раза замечал каменную дорожку через речку с расстоянием между валунами, позволяющим перепрыгивать с одного островка на другой. Не притормаживая, на полной скорости беглец прыгнул на первый из валунов и, поскользнувшись на его мокрой поверхности, со всего маху влетел в воду. На том бы и закончился жизненный путь горемычного леомура, если б шорг, ворвавшийся в поток следом за ним, не вздыбил перед собой плотный барьер из водяных брызг. Ослепленный, он на долю секунды потерял зрение, утратил ориентацию и улетел гораздо дальше первого камня дорожки.
Выбравшийся на предательски скользкую поверхность булыжника юноша передумал прыгать на второй камень прямо над гостеприимно распахнутой пастью и рванул обратно на берег. В результате гонка по суше возобновилась примерно с той же форой у преследуемого, что сложилась еще до принятия водных процедур участниками забега.
Надо признать, что купание сыграло свою положительную роль, освежив сознание загнанного в угол леомура и заставив его вспомнить о наличии Дара. Лиат мысленно потянулся к астральной искорке неутомимого монстра и осторожно проник в его сознание, буквально ошпарившее посетителя бушующей яростью. Управлять подобным ураганом было практически невозможно, но предпринять попытку обмануть агрессивного зверя несомненно стоило.
