– И не звони мне, – попросила Эшли.
– Не буду, – пообещал он.
Эшли. Ночь была слишком долгой. Веки слишком тяжелыми. Сны – беспокойными. Стоило закрыть глаза, и она видела своего растерзанного ребенка. Свою маленькую Вики. Слышала ее голос. Видела ее улыбку. А потом всегда появлялась кровь – красная, теплая, липкая. Казалось, что ей пропитана вся кровать. Эшли сбрасывала одеяло, но под ним находилось лишь ее покрытое холодным потом тело. И все. И никаких снов. Никакого шанса на забытье. Лишь воспоминания.
Эшли поднялась на ноги и вышла на веранду. Говорят, старые привычки возвращаются в трудные моменты. Что ж, люди не врут. Эшли достала пачку сигарет, сорвала слюду и закурила. Какое теперь имеет значение, сколько минут жизни забирает у нее каждая сигарета? Главное, что они помогают расслабиться. Забыться. Отвлечься. Главное, что сейчас они могут стать тем единственным другом, компания которого по-настоящему нужна. Эшли села на ступени и, поджав колени к груди, устремила взгляд в пустоту. Теплый ветер приятно ласкал тело, раскачивал деревья, окружавшие дом, заставлял перешептываться кустарник. Эшли выдохнула в ночное небо синий дым и, обернувшись, посмотрела на темные окна комнаты Вики. Никогда больше в них не загорится свет. По крайней мере, его не включит дочь. Слезы навернулись на глаза, но так и остались в них. Где-то за спиной треснула сухая ветка. Эшли вздрогнула. Безразличие и пустота, вызванные трагедией, пошатнулись, вздрогнули вместе с телом. Сигарета выпала из руки.
– Кто здесь? – Эшли вглядывалась в черные заросли. – Дин, это ты? – Она прислушалась. Нет. Дин бы не стал пугать ее. Не стал бы прятаться. – Кто здесь? – Она поднялась на ноги. – Я спрашиваю, кто здесь?! – Ветер снова качнул заросли кустарника. – Черт! – Эшли рассмеялась. Подняла голову и поблагодарила небеса за то, что позволили улыбнуться. Но небесам сегодня было плевать. Телефон небесной канцелярии молчал. – Господи! – Эшли попятилась к дому.
Желтые глаза смотрели на нее из темноты. Яркие, голодные, злые.
– Нет! – Сердце бешено забилось в груди. Желание мстить сменилось желанием спасти свою жизнь. Зверь здесь. Он забрал сначала дочь, а теперь пришел за матерью. Страх пересилил ненависть и отчаяние. Инстинкты очистили разум, придали сил. Эшли развернулась и побежала обратно в дом. Зверь зарычал. Бросился за ней следом. – Нет! – Эшли захлопнула дверь, в которую тут же ударил зверь, разбил стекла. – Нет! – Эшли закрыла задвижки. Зверь снова ударил в дверь. Затрещало дерево. Разбитые стекла порезали Эшли ступни. – Черт! – Она схватила телефон. Набрала трясущимися руками 911. Поняла, что не дождется. Выбросила трубку и побежала наверх. Снова зазвенело стекло. Хлопнула дверь, ведущая во двор. – Черт! – Эшли отчитала себя за неосмотрительность, но пытаться что-то исправить было поздно. Зверь проник в дом. Эшли не видела его. Лишь желтые глаза, склонившиеся к полу. Он нюхал ее кровь. Он искал ее след. – Черт! – Эшли бросилась в ближайшую комнату. Закрыла дверь. Придвинула к ней тяжелый шкаф. – Господи, пусть он уйдет! – взмолилась она, прячась за кроваткой Вики, но не замечая этого, не вспоминая дочь. Сейчас были только инстинкты. – Господи! – Зверь ударил в дверь, сдвигая шкаф. Черная лапа просунулась в образовавшуюся щель. – Нет! – Эшли навалилась на шкаф, пытаясь закрыть дверь, но в этой борьбе у нее не было шансов.
Дин узнал о случившемся четыре дня спустя. Ему позвонили и попросили прийти в морг для опознания.
– Для опознания кого? – спросил Дин, но в трубке были уже гудки.
Он одевался в какой-то прострации. Выбрал лучший костюм. Побрился. Начистил ботинки.
– Господи, Дин! – помощник шерифа Допс встретил его на входе в морг. Посмотрел на голубой галстук, на отутюженные брюки. «Не в этой ли одежде он был на своей свадьбе?» – подумал Допс, но спросить не решился. – Уверен, что в порядке?
Дин кивнул. Они прошли в морг. Помощник коронера выкатил из холодильника тело Эшли. Вернее, то, что осталось от Эшли.
– Это она, – сказал Дин, вглядываясь в знакомое лицо. Протянул руку и попытался отдернуть прорезиненную простыню, чтобы увидеть тело.
– Не надо, Дин, – попытался остановить его Допс.
– Я должен.
– Нет, – Допс сжал его кисть, но рука друга оказалась сильнее. – Дин… – он замолчал. Женщина, которую он знал, с которой обедал, встречался на улице, учился в одной школе, была… Допс пытался, но не мог подобрать нужного слова. – Господи! – Он посмотрел на Дина. Менее чем за месяц парень потерял двоих. Какие слова тут могут помочь? «Все будет хорошо» или «я понимаю тебя», а может, «все образуется»? Нет. Ничего не поможет. Человек держал на руках своего мертвого ребенка, а теперь пришел опознать тело любимой женщины. Какие слова он хочет услышать? Наверное, уже никаких. Просто кто-то на небесах перепутал его личное дело и бросил не в ту папку. – Дин! – Допс разжал его пальцы и укрыл тело Эшли простыней. – Пойдем, Дин.
– Нет.
– Ты не можешь остаться здесь.
– Почему?
– Потому что… – Допс посмотрел на помощника коронера, словно выпрашивая у него помощи, хотя бы одного слова. – Потому что…
– Потому что они умерли? – помог ему Дин и как-то отрешенно кивнул.
Он вернулся домой. Вернее, в отель. Вещи лежали в чемоданах, которые никто не собирался распаковывать. Допс попросил его пока не возвращаться домой.
– Сам понимаешь, криминалисты… Да и тебе не стоит лишний раз вспоминать о том, что случилось.
– А что случилось?
– Дин…
– Нет. Я понимаю, что погибли люди, но попытайся объяснить мне, почему? Кто это? Что это?
Допс не ответил. Перед глазами еще стояли фотографии с мест преступлений.
– Поверь, – сказал Шериф Притчард. – Такое мог сделать только зверь. Хищник. Я видел человека, которого загрыз гризли, так вот он выглядел почти так же.
– И его семья?
– Что?
– Я спрашиваю, этот гризли потом пришел и убил всю семью своей первой жертвы?
– Это могло быть совпадение.
– А если нет? Коронер сказал, что форма зубов напавшего на Эшли хищника идентична зубам, оставившим след на теле Вики. И еще он сказал, что не знает, какое животное это было. Не может определить.
– И что?
– Ничего.
Допс покинул участок. Вернулся в дом Дина. Почему, если это был зверь, не осталось ни шерсти, ни экскрементов? Почему хищник оставил нетронутым мясо на кухонном столе? Слишком много вопросов. Допс поднялся наверх. Какой силой нужно обладать, чтобы разнести в щепки такую дверь? Допс прошел в спальню. Нашел разорванную рубашку Дина. Почему никто не сфотографировал ее? Или же они решили, что это сделала Эшли? В гневе, отчаянии? Неважно. Допс поднял рубашку и втянул носом исходивший от нее запах. Что хотел найти здесь зверь? Почуять запах? Взять след? Но зачем? Неужели Дин следующий? Допс посмотрел на часы. Приближался вечер. Но если он прав и хищник теперь начнет охоту на Дина, то что делать ему? Рассказать обо всем старому другу или попытаться помочь, наблюдая за ним? Вряд ли Дин согласится закрыться дома и ждать, когда зверь придет за ним. Значит, остается лишь наблюдать. Допс остановился возле отеля. Если он окажется прав, то зверь скоро будет здесь. Допс закурил. Если он окажется прав, то ночь обещает быть долгой и бессонной.
