У котхийца от такой наглости отвисла челюсть.
- Нет, вы только послушайте! - воскликнул он насмешливо. - Вы посмотрите на этого орла, который собирается вспорхнуть на башню высотой в девяносто локтей. Или, может быть, ты - муха и вскарабкаешься по отполированной стене?
Сконфуженный киммериец гневно оглянулся, когда гуляки, внимательно следившие за разговором, одобрительно захохотали в ответ на последнее замечание. Он не видел ничего смешного, и до него, еще не совсем освоившегося с манерами цивилизованных людей, не доходило, что смеялись именно над ним. Кстати, цивилизованные люди, как правило, позволяют себе вольности, заведомо больше, чем дикари только потому, что для них уже не существует опасности заплатить за неосторожное слово раскроенным черепом. Смутившийся юноша, скорее всего, тихо отошел бы в сторону, но котхиец уже вошел во вкус.
- Так как? - крикнул он. - Расскажи-ка нам, глупцам, которые воровали еще тогда, когда тебя на свете не было, как бы ты украл алмаз?
- Смельчак всегда найдет способ, - коротко ответил рассерженный киммериец.
Котхиец воспринял это как личное оскорбление. Он побагровел от гнева.
- Что? - заорал он. - Ты еще смеешь обвинять нас в трусости? А ну марш отсюда, чтобы мои глаза тебя здесь не видели!
Выкрикнув эти слова, он резко толкнул киммерийца.
- Ах, ты так! - скрежетнул зубами варвар и отвесил обидчику изрядную оплеуху, повалившую того на стол. Из кружек полилось на пол пиво, а взбешенный котхиец схватился за меч.
- Ах ты, собака, - заревел он. - Да я из тебя сейчас сердце вырву!
Засверкала сталь, зеваки бросились к выходу. Кто-то из них, убегая, сбросил на пол единственную свечу и все вокруг погрузилось во мрак. Слышался только топот ног, треск ломающихся столов и лавок, проклятия сталкивающихся людей. Пронзительный крик, завершившийся хрипом агонии, словно ножом обрезал галдеж. Когда наконец снова зажгли свет, оказалось, что большинство гуляк успело выскочить наружу через выбитые окна и двери, а те, кто остались, попрятались под столами и за винными бочками. Лишь толстый котхиец тихо лежал в середине зала. Он был мертв - меч киммерийца нашел его и во мраке.
Мерцающий свет и пьяный гомон остались далеко позади. Киммериец сбросил порванную тунику, оставшись лишь в полотняной набедренной повязке и ременных сандалиях. Он двигался бесшумно, словно огромный кот, и под его бронзовой от загара кожей играли стальные мускулы. Квартал, где он шел, был кварталом храмов и святилищ неисчислимых богов Заморы. В слабом лунном свете белели огромные мраморные колонны, тускло поблескивало золото куполов и серебро высоких аркад. Юноша знал, что религия Заморы, как и многое другое у этого народа, была чрезвычайно запутанной, сложной и утратившей большую часть своей сути в неясных определениях и предписаниях. Как-то раз он несколько часов слушал ученую дискуссию теологов и философов, уйдя оттуда с головной болью и глубоким убеждением, что у них у всех головы не в порядке.
Его собственная религия была простой и легкой для понимания - Кром, вождь богов, живет на вершине огромной горы, насылая оттуда на людей смерть и несчастья. Молиться ему бессмысленно, потому что он злой, дикий и мрачный и терпеть не может слабых и плаксивых людей. Однако, при рождении человека он наделяет его храбростью, волей и ненавистью к врагам, а большего, по искреннему убеждению киммерийца, и нельзя требовать ни от какого бога.
Варвар тихо ступал по мостовой. Стражи нигде не было видно - даже наиболее дерзкие воры никогда не забредали в квартал храмов, где таинственная бесшумная смерть молниеносно карала святотатца, осмелившегося посягнуть на святыни. Вот наконец, и Башня Слона. Юноша на секунду задумался, откуда взялось это странное название. Он никогда не видел слона, но смутно представлял себе некое огромное животное с хвостами спереди и сзади. Так во всяком случае рассказывал о слонах бродяга-шемит, клявшийся, что видел тысячи таких зверей в Гиркании. В Заморе же слонов не было. Стройная, строгой цилиндрической формы, гладкая колонна башни стрелой взмывала ввысь на девяносто локтей, упираясь в усеянное звездами небо, поблескивая усыпанной тысячами драгоценных камней верхушкой. У ее подножия на нескольких террасах раскинулся огромный сад, в котором во множестве росли плодовые деревья и экзотические кустарники. Сад окружала высокая стена, вторая, не менее высокая, отделяла Башню от сада.
Остановившись в густом кустарнике перед внешней стеной, киммериец поднял голову и посмотрел наверх. Высоко, но подпрыгнув, он достанет до ее края. Подтянуться на руках и перепрыгнуть через стену не составит труда, он не сомневался, что так же легко преодолеет и вторую, внутреннюю, стену. И все же он колебался, неведомая опасность, скрывающаяся в саду, смущала его. Он много слышал о тайнах западных королевств - Бритунии, Немедии и Аквилонии, но южане казались ему еще более загадочными и странными. Заморийцы были исключительно древним народом, и судя по тому, что он о них слышал, до сих пор поклонялись Злу.
Он подумал о Яре-жреце, живущем в этой усыпанной драгоценностями башне, и по его спине пробежали мурашки, когда он вспомнил то, что слышал как-то в таверне от пьяного царедворца. Тот рассказал, как один из принцев, враждебно относившийся к Яре, преградил было тому дорогу. Маг рассмеялся ему в лицо, а затем протянув руку с камнем, излучавшим холодный свет, из которого ударило ослепительное пламя, охватившее несчастного. Принц пронзительно закричал и упал, превратившись в маленький черный комочек, который в свою очередь превратился в паука, бегавшего по комнате до тех пор, пока Яра не раздавил его каблуком. Маг постоянно жил в своей таинственной Башне, и если покидал ее, то лишь для того, чтобы навлечь злые чары на того или иного из своих врагов. Король Заморы боялся его хуже смерти и не в силах переносить этот ужас в трезвом виде, беспрерывно пил. Яра был очень стар - люди говорили, что он живет в Заморе уже многие сотни лет, и добавляли, что благодаря своему волшебному камню, называемому Сердцем Слона, будет жить вечно. Об этом камне никто ничего толком не знал, а название свое он получил по имени Башни, в которой хранился.
Внезапно какой-то новый звук долетел до ушей Конана, прервав его размышления и варвар прижался ухом к стене. По саду кто-то шел: отчетливо слышался топот и звяканье стали. Значит, в саду все-таки есть охрана! Киммериец напряженно вслушивался, пытаясь снова уловить звук шагов стражника, но безуспешно. За стеной царила глубокая тишина. В конце концов любопытство пересилило страх. Юноша подпрыгнул, ухватился за край стены, и легким движением бросил тело вверх. Распластавшись на широкой стене, он осторожно осмотрел то, что открылось его глазам. У стены ни единого кустика, хотя вдали маячат несколько аккуратно подстриженных крон. В полумраке зеленеет густая трава, где-то рядом шумит фонтан.
