- Как?-Миледи Шарлотинка даже подпрыгнула в своем шаровидном платье.-А Джерек Карнелиан?
- Но он хоть избежал врожденного уродства,-тоскливо возразил Вертер.
- Исправление вашего тела было сущим пустяком.-Герцог Квинский припоминал.-Кажется, всего-то убрали три пары рук и заменили двумя нормальными. Но сами роды! Это был поступок. Ваша мать совсем недурно справилась уже с первой попытки.
- Она оказалась и последней,-Миледи Шарлотинка отвернулась, пряча усмешку. Прищелкнув пальцами, вызвала свой экипаж, и его тень накрыла присутствующих. К хозяйке подплывала огромная желтая лошадь-качалка.
- В моей душе навсегда останется жестокий рубец, что бы вы ни говорили.
- Еще бы, Вертер.-Кристия прижалась губами к черному бархату на его плече.
- Этот шрам мучает, все время напоминая о себе.
- Да, да, что и говорить...-Герцогу Квинскому уже успело наскучить в гостях.-Благодарю за приятный вечер. Эй, вы, парочка, пошли!
Он знаком подозвал странников во времени, принадлежавших к его коллекции. Эти два называли себя жителями восемьдесят третьего тысячелетия. Первобытное одеяние гостей-"внешняя кожа"-морщилось от малейшего движения. Бесчисленные складки змеились, как скопище червей. В их эпоху только-только были изобретены в очередной раз машины времени, и никто не имел представления о невозможности возвращения назад. Странники пребывали в наивной гордыне, полагая, будто в их власти прервать отношения в Герцогом, как только придет охота, и были скорее снисходительны к нему. Его эта спесь умиляла. Герцог Квинский
наслаждался тем, что его принимают за убогого чудака, и повсюду таскал за собой новинку своей коллекции.
Скитальцы во времени, услышав команду хозяина, хмыкнули, подмигнули друг другу и проследовали в кубический аэромобиль. Золотые зеркала его граней украшали лиловые и белые цветы.
Экипаж взвился. Госпожа Кристия помахала вслед рукой.
Они остались наедине. Вертер опустился на замшелый валун и застыл согбенный, упорно отмалчиваясь в ответ на все попытки подруги приободрить его.
- О, Вертер,-воскликнула она наконец.-Неужели ничто не сулит тебе счастья?
- Счастья...-повторил он безнадежно эхом.-Счастья?-И закрылся рукой, словно защищаясь от призрака.-Для меня нет счастья!
- Но хоть что-то взамен...
- Смерть, Госпожа Кристия. В ней моя отрада.
- Так умри, любимый! Через пару дней я воскрешу тебя и тогда...
- Ты лучше всех, любимая, но и тебе, Владычица, не дано понять устремлений моей души. Я ищу Непримиримого, Неумолимого, Неизбежного! Нашим пращурам все это было ведомо. Они сознавали себя рабами стихий. Не были вольны выбирать свою судьбу. Знали смерть без воскресения и несли тяжкое бремя расплаты за все совершенное, подвластные игре стихий и безоружные перед болезнями и катастрофами. В любое мгновение-на поле сражения и в собственной постели-их мог настичь и покарать бич Слепой Судьбы.
- Так устрой себе небольшое бичевание. Нынче оно кстати. Настроение твое и так хуже некуда.
- В начале я должен этого захотеть! Мы потеряли Случайность и изгнали Непредсказуемость из жизни. С нашими Кольцами Власти и генофондами мы, Владычица Кристия, меняем орбиты планет и обращаем прихоти своей фантазии в живую реальность; можем заставить наше старое солнце воссиять ярче нового или вовсе погасить его. Мы повелеваем всем! Ничто не властно над нами!
- Мы переменчивы и пристрастны, у каждого из нас свой характер, мой угрюмый любовник.
- Даже характер легко изменим.
- Только не много охотников переделывать самого себя. Неужели тебе хотелось бы этого? Я была бы безутешна, обнаружив, что Вертер де Гете сделался похож на Герцога Квинского или Железную Орхидею.
- Но это возможно. Характер, темперамент, вкусы-все, что угодно-по желанию. В мире не осталось невозможного-вот отчего я безутешен, Госпожа Кристия.
- И все же не понимаю. Облик и сущность мы выбираем по своему вкусу. Скажем, я не слишком умна от нежелания обременять себя излишним умом. Это просто и ясно. А что побуждает неземную любовь к Природе и древнему Естеству? Временами мне чудится за привязанностью к недостижимому самообман, за нимвлюбленность в собственное "я", возросшее до размеров Великой Природы.
Неприкрытый упрек в эгоизме и напоминание о бесславно завершившейся мистерии искупались искренним жаром, с которым говорила возлюбленная. Вертер медлил с ответом.
- Такое возможно,-промолвил он, помолчав.-Только дело в другом. Меня гнетет сознание безграничных возможностей. Вот и все.
- А-а,-протянула Кристия.
- Жизнь без страданий не имеет смысла. Где вы, трагедии минувшего!
- Кажется, многие в древности искали в несчастиях смысл жизни. А как желаете мучиться, дорогой? Агрессия эскимосов подойдет?-Тут не слишком искушенная в архаической истории Госпожа Кристия сбилась, но рискнула продолжить:-Хотите испробовать избиение терновыми ветвями? А может быть, штаны из колючей проволоки или огненные щели?
- Нет, нет. Это так примитивно. Страдать душой, мучиться проблемами этики...
- Этими бумажками, которые в старину на все клеили. Вертер был готов разрыдаться.
- Наш мир снисходителен и благожелателен. Все, что может быть сделано, служит лишь развлечению. Вы готовы одобрять меня, если я стану оскорблять ваш вкус. И вы первая, Госпожа Кристия. Все это от отсутствия опасностей и азарта, невозможности риска. Преступлений-и тех не осталось нам, Воспламенительница моей страсти. О, если бы я мог согрешить!
Неистощимая Наложница нахмурила безупречные бровки, повторяя про себя слова Вертера, раскрыла ему объятия и попросила: - Объясни, что значит согрешить?
Глава 2, которая содержит отступления, сделанные слушателем
Для странствующих во времени после единственного визита в будущее уже нет возврата назад. Допустимо лишь краткосрочное пребывание в собственной эпохе. В будущем, где странник не оказывает влияния на ход текущих в его времени событий, он может оставаться сколько угодно. Вернуться в свое прошлое для него крайне затруднительно, а остаться невозможно. Таково свойство Времени.
Лишь немногие, наиболее умелые, могут преодолеть препятствия и на полчаса вновь оказаться рядом со своей любимой или сделать беглый отчет одному из Слушателей. Что может поведать путешественник во времени о жизни в каком-нибудь семьдесят пятом веке? Сбивчивый рассказ о беглом взгляде на увиденное случайно-вот и весь улов, достающийся мне или другому ученому мужу из призрачного будущего.
Наши представления о будущем более чем отрывочны. Мы не имеем ни малейшего представления о том, как цивилизации зарождаются, достигают расцвета и отчего гибнут. Почему число планет Солнечной системы меняется от полудюжины до сотни? Почему приходят эпохи нелепых манер и диких нравов, абсурдные и порочные на наш взгляд?
