А за спички, даже похуже, раздают такие сроки! - трепетала душа Отори.
Плечо сжала знакомая и ненавистная рука, и длинный нос этого ублюдка Марио втянулся из-за плеча в поле зрения.
- Что ты от меня прячешь, дохляк?
Отори сжал спичку в кулаке, - ощутив вдруг, какая она огромная и тяжелая и как тяжело беречь это сокровище, магнетически вызывающее чужое внимание. От Марио не ускользнула волна решимости, огрубившая лицо Отори, но он как с цепи сорвался и, выкручивая кисть Отори, стал разжимать ему пальцы. Отори слабо сопротивлялся, по-детски ожидая чуда, которое спасет его. Но:
- Да это же...
Неожиданно для самого себя Отори локтем ударил обидчика в горло неловко, скованной и напряженной рукой, но удар оказался достаточно сильным. Что-то хрустнуло; булькая, Марио повалился набок, и кровь оросила сверкающий кафель. Но спичка уже перекочевала на свое привычное место.
Вот и все, - отрешенно подумал Отори, без ненависти глядя на распростертое у его ног тело. - Теперь - дубинка, надзорная палата, сульфазол, аминазин. Я завидую Марио.
Но, думая так, он знал, что ничего этого не будет, потому что уже не чувствовал себя прежним робким Отори. И он пошел в ординаторскую. Придав себе взволнованный вид, открыл дверь и выпалил:
- Марио повесился!
- Где? - вскричала Соня, бросаясь навстречу.
- В уборной! Быстрее!
И едва Соня оказалась в коридоре, за ее спиной проскользнул в ординаторскую и затворил дверь.
Шесть секунд, - назначил он.
Противогаз висел в шкафу. Натягивая его, он рванулся к окну. Не раздумывая, прыгнул с третьего этажа на чахлые свежепосаженные кустики и на лету удачно сгруппировался. Задыхаясь от недостатка кислорода, за 30 секунд добежал до станции. Магнитка из центра пришла вовремя. Возможно, меня будут ждать на вокзале в Т., - думал он, - но я сойду на следующей станции.
На нем был халат с вышитым на плече названием больницы, и он явственно ощущал пристальное внимание попутчиков, глазевших на него из-за противогазных стекол.
А чего, собственно, я боюсь? - прикинул Отори. - Ну что мне будет за Марио? Я же псих. Меня даже судить не будут. Я неприкосновенный и почти неприкасаемый. Но - спичка! В ней могучая, неукротимая сила - Огонь - и даже в незажженном состоянии она жжет меня и ведет, - куда? - а я не в силах воспротивиться ей. Она создана для одной-единственной цели и когда-нибудь заставит меня - или того, кому случится обладать ею, сделать Огонь. Это судьба. Будь что будет.
Выйдя из вагона, он осмотрелся. Место как будто знакомое. Когда было Солнце, они с ребятами ездили сюда купаться, и речка была недалеко - в пяти минутах ходьбы.
Непривычный к бедному воздуху открытых пространств, он шагал медленно и осторожно. Смеркалось, и туман стал совершенно непроницаем. Но и в тумане от реки веяло прохладой; он достиг берега. Затем шел прочь от города, пока хватало сил, и, срезав путь, оказался близ поселка, расположенного на параллельной магнитодорожной ветке.
До утра оставалось часа четыре, торопиться было некуда, и Отори прикорнул под мостом. Вода текла едва ли не под ним, но пить ее было опасно. Ворочаясь, он незаметно для самого себя заснул.
Разбудил его толчок воздушной волны от Магнитки, вспоровшей сырую тишину. Воздух по-утреннему пояснел, и обходными путями Отори подкрался к ближнему дому. Выждав, пока его обитатели отправятся кто на работу, кто в школу, он легко проник внутрь, потому что все-таки это была провинция, глушь, и дома не запирали замками, а по старинке закладывали в паз двери клинышек. Плотно поел, разогрев в термовке что-то из банки без этикетки, и даже сполоснул лицо и руки остатками воды в баке. Он знал, что следующая подача воды будет в 12:00, но, хотя желание помыться в настоящей ванне было нестерпимым, он решил не рисковать. К тому же Отори просто не мог дать себе столько времени, памятуя, что поиски его идут полным ходом.
Неумолчно болтавшее радио наполняло слух своей обычной ежедневной дребеденью; Отори слушал его вполуха, не отвлекаясь от дела. Еще вполне приличный костюм, найденный в шкафу, мешком повис на нем. Халат полетел в мусорный ящик. Бутылка воды, резиновые перчатки на случай дождя, кухонный нож нашлись в доме, но вся обувь оказалась не по размеру. Денег, конечно, не было.
Все хорошо - успокоил он себя. Спичка-то была с ним. Уходя, он не забыл закрыть воздуховоды.
4
Нет, не для ходьбы
Проложили дороги
Для поворотов!
Загребая ногами пыль, Отори поднялся на шоссе Север-Юг. Здесь чувствовалась жизнь - лошади в нелепых противогазах тянули немногочисленные экипажи с дремлющими пассажирами, иногда проезжали рейсовые автобусы, реже - электромобили, недоступные простому люду. Шоссе увлекло его прочь от города. В сумерках, обессиленный, он оказался у развилки, от которой шла давно не чищенная дорога; а куда ее проложили, было неясно, потому что от дорожного щита, давно съеденного дождями, остались лишь бетонные столбики. Обнаружив в грязи свежие следы электромобильных шин, он пошел по ним, и они привели его в заброшенный поселок.
Кто же живет в такой глухомани? - недоумевал Отори, шагая по отпечаткам шин. Он брел, пригнувшись почти к самой земле, - боялся потерять дорогу. И, внезапно услышав неясный звук, резко поднял голову. В окнах дома, который возвышался в нескольких шагах от него, горел свет. Это было так неожиданно, что Отори надолго застыл.
Подумав, он решил обойти вокруг дома и вышел к крыльцу, перед которым стояли два электромобиля.
Вечеринка? Здесь? Или... притон?
Поднялся по каменным ступеням и осторожно толкнул дверь. Удивительно, но она оказалась незапертой. Он неуверенно сделал шаг в темноту шлюза, и тут же что-то твердое уперлось в его спину.
- Руки вверх!
Как в кино, - меланхолически подумал он, поднимая руки.
З
Так проиграться!
Видно, выпала нынче
Черная карта.
Зажегся свет. Сильная рука толкнула Отори в глубь шлюза. Щелкнул замок запираемой двери. Включилась система вентиляции.
- Открой дверь и входи!
Отори послушно повиновался и оказался в просторном помещении со столом посередине. На столе стояло металлическое сооружение кубической формы, а также еда и напитки. Около десятка человек сидело за столом и в креслах у стен. Кто-то играл на рояле.
Лица присутствующих обратились к вошедшим, и Отори оробел. Человек, приведший его, сорвал с него маску.
Ближе всех сидел худой благообразный старик в кимоно, и, нутром признав в нем руководителя, Отори впился глазами в его лицо. Стояла гробовая тишина. Никто даже не шевельнулся. Присутствующие разглядывали гостя, словно он начудил, и Отори совсем разволновался и едва не потерял голову. Должно быть, его лицо приобрело - или имело - очень тупое и смешное выражение, потому что внезапный взрыв смеха потряс воздух. Они смеялись, как смеются редко, да так долго! Отори даже взмок и нервно закричал:
