Венерианцы похожи на людей, если не обращать внимания на синюю кожу и лишнюю пару рук. Тем не менее мы им не слишком доверяем: не гуманоиды все-таки. Логика тут бессильна — нельзя предположить, что им придет в голову завтра или через час.
Если бы не столь же неприятное, сколь и бесспорное обстоятельство, то у меня не было бы этой работы. Кто-то должен следить за венерианцами; вот я и следил — или пытался следить. С течением времени мне удалось создать агентурную сеть.
Я протестующе поднял руку:
— У меня есть о чем подумать, кроме больших помидоров. — Пошарив под столом, я вытащил клетку. — Посмотри, Фрэнк. Что скажешь?
Гарви молчал, наверное, минуту.
— Когда-то был голубь, — наконец произнес он. — Венерианцы сделали — кто же еще?.. Наша генная инженерия до этого не доросла. На Земле таких специалистов нет.
— Ты уверен, Фрэнк?
— А как же! Это, в конце концов, по моей части. Голубя сделали специалисты. То есть не любители. Спорю на мою репутацию как генетика, что эта птица — венерианский продукт.
Фрэнк, может, и утомительный пустозвон, но дело свое знает. Я кивнул.
— Какие-нибудь соображения?
— Соображения? Разве это не твоя работа? Могу только сказать: вмешательство в генетический код, причем очень грамотное. — Приблизившись ко мне, он продолжал шепотом: — Скажи — твои люди смогли что-нибудь выудить из синекожих? Биотехнологии? Они о генной инженерии знают больше, чем…
— Знаю. Мы делали и делаем все, что возможно. Они тоже воруют у нас ядерные технологии, только раза в два успешнее. Увы… Как ты думаешь, он будет нормально размножаться?
— Не сомневаюсь, Март. Это мутация, а не изменение фенотипа. Экая гадость.
— Действительно, скверная история. А насчет помидоров… заходи через недельку. — Я скосил глаза на дверь.
— Уже иду, Март! Вовсе не хотел тебе мешать…
— Что ты, рад был тебя видеть! Заходи, не стесняйся — и привет Джеки.
— Само собой.
Начальство отреагировало как полагается, то есть без сюрпризов. Сначала я показал птицу Питману, моему непосредственному руководителю. На разъяснение концепции генетических манипуляций ушло около получаса. Втолковать что бы то ни было Питману вообще непросто; к тому же мне и самому не так много известно о генах и хромосомах. Ответ я получил простой и предсказуемый:
— Дело серьезное, Робинсон. Думаю, тебе лучше показать голубя полковнику Кеннерли. Потом посмотрим.
Кеннерли отправил меня ступенькой выше, к Мэдисону; Мэдисон — к шефу, который мог бы отправить к архангелу Гавриилу, но почему-то не стал этого делать. Даже удивительно.
— Говоришь, твои люди видели в посольстве несколько десятков экспериментальных образцов? — угрюмо уточнил шеф.
Я кивнул.
— Ммм… Дело серьезное, Робинсон. Это надо прекратить до подписания договора.
Он сверкнул глазами: «Тебе что, особое приглашение нужно?»
Мне ничего не оставалось, как исчезнуть.
Прекратить. Ну разумеется. Явиться в посольство, куда самому шефу хода нет, и потребовать: «Прекратите ваши сомнительные генетические эксперименты!» Ага.
Или лучше так: «Один из моих шпионов установил, что венерианское посольство занимается незаконными экспериментами. От имени моего правительства я требую, чтобы вы прекратили подрывную деятельность, иначе…»
Просто здорово, не так ли?
Гибче, гибче надо быть, изобретательнее. Надо, чтобы венерианцы испугались и сами свернули работы.
Но как испугать венерианца?
Тем же вечером я отправился на Венеру специальным рейсом, рассудив, что проблему надо решать у ее источника. Кроме того, мне всегда хотелось там побывать.
На Венере оказалось жарко и душно. Рикша доставил меня к нашему посольству — грязноватому трехэтажному зданию на окраине какой-то деревни.
С зачехленной клеткой в руке, я замер на пороге.
— Здравствуйте. Меня зовут Робинсон.
— Рад вас видеть, — отозвался посол.
Янсена недавно назначили на эту должность. В две тысячи сто шестидесятом году, когда я видел его последний раз, он был младшим регистратором.
Загорелый, невысокий, коренастый, с озабоченным выражением лица, он мало походил на посла, так как сидел передо мной в боксерских трусах. Не берусь его упрекать: в обычном костюме я чувствовал себя отвратительно. На Венере действительно жарко.
— Мы знакомы, — напомнил я. — Вы работали в Межпланетном департаменте, там же, где и я…
— Да-да, ты обслуживал копировальную машину! — обрадовался Янсен. — Что привело тебя сюда?
— Неприятности. Большие неприятности.
Сняв чехол с клетки, я рассказал все по порядку. Про то, как венерианцы экспериментируют с нашей живностью, и про то, как нам это не нравится.
— Какая прелесть, — отозвался Янсен, глядя, как голубь терзает прутья клетки. — Здесь они занимаются тем же самым.
— У тебя есть сведения?
— Да в джунглях от них деваться некуда! Подопытных кроликов просто выпускают. Это надо видеть! Здешняя фауна и без того своеобразная, а уж после генной инженерии…
Янсен нажал на кнопку интеркома; появился еще один землянин.
— Извини… — Посол повернулся к вошедшему: — Принесите, пожалуйста, мяса. Время кормления.
— Пушистик проголодался? — На лице секретаря расцвела улыбка.
— Еще как. Я забыл покормить его вчера.
Мы снова остались одни.
— И что же это за пушистик?
— Местная разновидность. В офисе с ним веселее. — Янсен беспокойно заходил по комнате, — Говоришь, новый договор будем подписывать?
— Ты не знал?
— Мне никогда ничего не говорят! — Янсен кисло улыбнулся. — Я до сих пор регистратор с золотой цепью на шее. Если бы не их посольство на Земле, меня бы здесь просто не было. Мы не должны ни в чем пропускать их вперед. Не забывай об этом!
— Да, конечно, — Я не стал спорить. — Мне надлежит добиться прекращения недозволенных экспериментов на Земле прежде; чем дело дойдет до подписания договора. Иначе…
— Вот как? — ухмыльнулся посол. — Желаю успехов. Венерианцы — народ болтливый, почти как устрицы. Чтобы они приняли тебя всерьез, их надо действительно запугать.
— Знаю, — кивнул я, думая о невозмутимых синекожих монстрах. Запугаешь такого…
Вернулся секретарь с мисочкой, наполненной сырым мясом.
— Смотри, — сказал Янсен, отодвигая занавеску. — Тебе понравится.
Из глиняного горшка на меня смотрело гадкое и злобное, как гиена, растение. Ничего подобного мне видеть не приходилось. Поставив мисочку, Янсен торопливо отдернул руку.
Два тугих зеленых щупальца опустились вниз; два красных куска быстро описали дугу, чтобы немедленно исчезнуть в широко разинутом отверстии посреди спутанной массы листьев.
