- Но я не в своем времени? - перебил Курилов.
- Не в своем.
- Назад вернусь?
- Что считать возвращением? Тут несколько порядков... Миксис убывает, конфигурация меняется, а по сути, трансляция, грубо говоря, не есть достаточно разумное...
- А как же быть? - растерялся Курилов.
- Я же говорю: миксис убывает, и в известном смысле что-то вернется...
Курилов вскочил на ноги.
- Как это "что-то вернется"? В каком известном смысле?
Юноша лениво потер мускулистую грудь и вздохнул.
- Ох, сложно. Я просто хочу учесть все параметры, а если крайне, повторяю, крайне упрощенно, то, конечно, вернешься.
- Так бы и говорили. - Курилов успокоенно опустился на розовый песок.
Юноша повел рукой, за его спиной возникло что-то белое и пушистое на вид, и юноша погрузился в это белое и пушистое, как в ванну с шампунем, так что осталась видна только чернокудрая голова.
- Еще? - расслабленно донеслось из пены. - Только так все трудно.
- Значит, в будущем... - пробормотал Курилов, соображая, о чем бы таком расспросить. - Войн, конечно, у вас нет?
- Войн... войн... - Юноша наморщил нежный лоб, просветлел лицом. Ах, войн? Нет.
- Прекрасно. А энергетическая проблема? Энергии хватает?
- Энергии хватает.
- Голод, болезни?
Юноша удивленно посмотрел из своего пузырящегося шампуня.
- Голод - это когда нечего есть, - пояснил Курилов. - Хлеба нет, масла, сосисок вот. А болезни - это когда болен человек.
Юноша молчал и потирал лоб.
- Ясно, - сказал Курилов удовлетворенно. - А в космос далеко залетели?
- Нет, - с облегчением ответил Давид, отняв руку ото лба. - Вообще не залетели.
- Почему? А кто же его будет покорять? А мы-то стараемся!
- Зачем? У нас все есть.
Курилов округлил глаза и совсем развязал галстук.
- Откуда?
- Репликация.
Это слово было Курилову смутно знакомо, а возможно, он спутал его со словом "аппликация".
- Пояснить можно?
- Можно. - У юноши был немного рассеянный вид, словно он к чему-то прислушивался. - Самовоспроизводящиеся структуры. Создаем все, что нужно и сколько нужно. Никаких проблем.
- Никаких проблем... - растерянно повторил Курилов. Ему вдруг стало грустно и обидно. - А не скучно вам? Ну, без проблем. Чем же вы тогда занимаетесь?
Юноша перестал прислушиваться и совсем погрузился в пену.
- Миксис почти на нуле, - раздался его спокойный голос. - На вопрос о наших занятиях ответить сложно. Тут ведь множество факторов...
- Вот вы лично чем занимаетесь?
Чернокудрая голова вынырнула из пены, на Курилова спокойно посмотрели голубые глаза Давида.
- Лично я занимаюсь уборкой.
- Уборкой чего?
- Отходов. Поликомпонентная деятельность предполагает некоторые отходы, хотя и необязательно. Но тут нужно исходить из принципа необходимости, понимаешь? Отходы все-таки нужны для того, чтобы был нужен я. Думаю, это вполне позитивное решение.
- Так вы, выходит, что-то вроде дворника? - изумился Курилов.
Юноша опять наморщил лоб.
- Ну, есть у нас такие люди, - пояснил Курилов. - Убирают всякий мусор, листья опавшие, окурки, бумажки всякие.
Давид понимающе улыбнулся.
- В этом смысле, конечно. Хотя... А чем оперируют эти... двор- ники?
- Чем убирают?
Давид кивнул.
- Метлой убирают. Есть у них такое орудие производства - метла. Инструмент такой. Состоит из длинной палки, к нижнему концу крепятся прутья - высохшие ветви растений, - вот он берет метлу и убирает мусор. Подметает.
- Ясно. Если уж так упрощать, то я не дворник, а метла. Потому что дворник - человек.
- К-как? - бормотнул Курилов и, пошарив рукой, нахлобучил шапку.
- Именно метла, - просветлев лицом, повторил Давид. - Сейчас просто момент функционального перерыва. А это все, - он широко повел рукой вокруг, - как бы временно реализованные мои... н-ну... Нет, сложно! - Он досадливо нахмурился, рощица с красными огурцами задрожала, расплылась и превратилась в некие гигантские подобия сосисок. - Скажем так: функции демиурга не утрачиваются, но трансформируются в соответствии с новой символикой, и террестация никогда не следует ограниченному выводу офранинга...
- Так вы человек или нет? - вскричал Курилов.
Юноша всплыл из пены, мечтательно заложил руки за голову, потянулся всем мускулистым телом.
- Привычка. В период функционального перерыва все мы, возможно даже и неосознанно, стремимся принять вид людей. Здесь есть несколько объяснений, но миксис уже на точке схлопывания. Все мы имиджеры. Вот тебе и влияние людей. - Давид покачал головой. - Их нет, а мы постоянно в них перевоплощаемся, и тут, конечно, действует, хотя и не в полном объеме, правило рикошетирующих плоскостей, но, с другой стороны...
- Куда же они делись? - вцепившись в лежащее рядом пальто, просипел Курилов.
Юноша вздохнул.
- Ушли. Что им здесь было делать? Можно понять...
- Куда?
Давид не успел ответить. В лицо Курилову плеснула темнота, и в следующий момент он чувствительно приложился подбородком к чему-то твердому и холодному.
Потом Курилов надел пальто, поглядел вокруг, отыскивая шарф, - но шарфа не было - и подобрал лежащий в снегу "дипломат". Подбородок побаливал.
"Ушли, - думал он, пробираясь по захламленной территории новостройки. - Метлы... Репликация... Никаких проблем..."
Он вспомнил очередь за сосисками и спросил себя: "А согласился бы ты, гражданин Курилов, жить без проблем?"
Он шел домой, потирал подбородок и хмыкал.
