В голосе его сквозили медоточивые нотки. Уэйд вздохнул и снова сел в кресло.
— Я прибыл из 1954 года в своей машине времени. На всякий случай я захватил с собой немного… продуктов. А теперь мне говорят, что я грязный пес. Ничего не понимаю.
Каслмолд скрестил руки на груди и медленно кивнул.
— М-м-м. Ну что ж, молодой человек. Я, пожалуй, поверю вам. Это возможно. Историки рассказывают о такой эпохе, когда…э-э… физиологическая поддержка организма осуществлялась через рот.
— Я рад, что хоть кто-то мне поверил, — сказал Уэйд. — Но расскажите мне, что тут у вас за положение с продуктами?
Комиссар слегка покраснел при последнем слове. А Уэйд опять удивился.
— Разве возможно, — спросил он, — чтобы слово… «продукты» стало неприличным?
Услышав это слово опять, Каслмолд убрал белую салфетку и уставился сальным взором на банку, пачку и фляжку. Он облизал пересохшие губы. Уэйд смотрел на комиссара, и в нем поднималось чувство, близкое к отвращению. Старый Каслмолд дрожащей рукой гладил пачку галет, как будто это была нога танцовщицы из кордебалета.
— Продукты, — произнес он со сладострастием. Потом быстро вернул салфетку на место. — П… ну что ж, — проговорил он.
Уэйд откинулся в кресле, чувствуя, как по телу разливается жар. Он потряс головой и поморщился.
— Невероятно, — пробормотал он. Чтобы не встречаться взглядом со старым комиссаром, Уэйд опустил голову. Затем он поднял глаза на Каслмолда и увидел, что тот опять заглядывает под тряпицу с трепетом юнца, впервые попавшего на стриптиз.
— Комиссар?
Каслмолд вздрогнул и выпрямился.
— Да, да, — проговорил он, сглотнув слюну.
Уэйд встал, сдернул салфетку, расстелил ее на столе, положил на нее продукты и завязал в узелок.
— Я не хочу развращать ваше общество, — сказал он. — Позвольте мне собрать необходимые сведения о вашей эпохе, а потом я отправлюсь обратно и возьму свои… и возьму это с собой.
Страх отразился на лице старого комиссара.
— Нет! — крикнул Каслмолд. Уэйд подозрительно посмотрел на него. — Я хочу сказать, — залопотал комиссар, — что нет нужды торопиться. В конце концов… — он развел худыми руками, — вы мой гость. Давайте сходим ко мне домой, там мы немного…
Он прокашлялся, затем поднялся и подошел к Уэйду. Его рука легла на плечо профессора, а на лице появилась улыбка гостеприимного шакала.
— Все необходимые сведения вы сможете найти в моей библиотеке.
Уэйд промолчал.
— Но узелка лучше здесь не оставлять. Возьмите его с собой. Каслмолд хихикнул. Уэйд посмотрел на него с еще большим подозрением. Комиссар постарался закончить фразу как можно суше: — Мне неприятно это говорить, но здесь никому нельзя доверять. Неизвестно, что может произойти. — Он посмотрел на узелок. — Бывают совершенно беспринципные люди.
Сказав это, Каслмолд направился к двери, чтобы избежать возражений. Взявшись за ручку, он проговорил:
— Подождите тут, я выпишу бумагу о вашем освобождении.
— Но…
— Не за что, не за что, — сказал Каслмолд и вышел из кабинета.
Профессор Уэйд покачал головой. Потом он извлек из кармана пальто плитку шоколада.
— Лучше спрятать ее подальше, — пробормотал он себе под нос, а то это может плохо для меня кончиться.
Как только они вошли в дом, Каслмолд сказал:
— Дайте-ка ваш узелок, я уберу его в свой стол.
— Это ни к чему, — ответил Уэйд, едва сдерживая смех при виде нетерпеливого выражения лица комиссара. — Это будет слишком большим… искушением.
— Для кого? Для меня? — воскликнул Каслмолд. — Ха! Это смешно. — Он продолжал держаться за узелок. — Знаете что? Мы пойдем в мой кабинет, и я буду охранять ваш узелок, пока вы выписываете сведения из моих книг. Ну как?
Уэйд пошел за комиссаром в кабинет с высоким потолком. Он все еще никак не мог понять. «Продукты». Он произнес это слово про себя. Обыкновенное слово. Но, как и все на свете, слово это может иметь любое значение, какое припишут ему люди.
Он заметил, как Каслмолд поглаживал узелок, а в глазах его сверкали хитрые огоньки. Уэйд подумал, что бы произошло, если б он оставил здесь с… Ему стало смешно оттого, что он не произнес этого слова. Значит, на него уже тоже действует.
Они прошагали по большому ковру.
— У меня лучшая коллекция в городе, — похвалился комиссар. Полная, без купюр.
— Это хорошо, — пробормотал Уэйд. Он стал оглядывать книжные полки. — А у вас есть?.. — Уэйд повернулся к комиссару.
Тот уже сидел за столом. Он развернул узел и смотрел на банку ветчины, как нищий смотрит на слиток золота.
— Комиссар! — рявкнул Уэйд.
Каслмолд подскочил и выронил банку. Он тут же исчез из виду, а мгновение спустя появился из-за стола, крепко держа банку обеими руками.
— У вас есть книга по истории? — поинтересовался Уэйд, едва сдерживая смех.
— Да, сэр! — выдохнул Каслмолд. — Лучшая книга в городе.
Он вышел из-за стола и снял с полки толстый том.
— Вот. Я сам перечитывал его на днях.
Он протянул книгу Уэйду, и тот сдул с обложки облако пыли.
— Ну вот, теперь садитесь и выписывайте все, что нужно. Я сейчас принесу вам бумагу. — Каслмолд выдвинул верхний ящик и вытащил оттуда блокнот. — А за свои п… не беспокойтесь.
— А куда вы собираетесь идти?
— Никуда! Никуда! — успокоил его комиссар. — Я останусь тут и буду стеречь ваши…
Уэйд уселся в кресло, раскрыл книгу и поднял глаза на комиссара. Каслмолд потряхивал фляжкой с кофе и слушал бульканье. На его лице застыло идиотское выражение.
«Разрушение способности земли давать п… произошло вследствие глобального использования бактериологического оружия, — читал профессор. — На Земле исчезла растительность. Погибла также основная часть животных, дававших м… и м… В океане исчезли съедобные водоросли и рыба. Невозможным стало также использование водных источников. Кроме того…»
Уэйд оторвался от книги и взглянул на Каслмолда. Тот, откинувшись в кресле, вертел в руках пачку галет. Уэйд быстро дописал выбранный абзац и закрыл книгу. Он поднялся, поставил книгу на место и пошел к столу.
— Мне пора уходить, — сказал он.
— Уже? — Глазки комиссара забегали по комнате, как будто высматривая что-то. — А может, кольнемся? — спросил он.
— Что?
— Кольнемся.
Уэйд почувствовал, как комиссар взял его за руку и повел обратно к столу.
— Садитесь.
Уэйд сел. Комиссар подкатил к нему громоздкий стол в виде ящика. Сверху между кнопками торчали блестящие щупальца, свисавшие во все стороны и оканчивающиеся тупыми иглами.
