- Съедобные,- объявил Голт, обтер иглу анализатора о брюки и сунул его в карман. Перебросив Пэнтеллу два красных плода, он добавил:
- Как доешь, натаскай воды да приберись, а мы с Молпри сходим, оглядимся.
Они ушли. Пэнтелл уселся в пружинящую траву и задумчиво откусил от инопланетного яблочка.
"По текстуре похоже на авокадо",- думал он.- "Кожица плотная и ароматная, может быть, природный ацетат целлюлозы. Семян, кажется, нет. Если так, то это вообще не плод! Интересно было бы изучить местную флору. Когда вернусь, надо будет сразу записаться на курс внеземной ботаники. Даже, пожалуй, поехать в Гейдельберг или в Упсалу, послушать живьем знаменитых ученых. Снять уютную квартирку - двух комнат вполне хватит, по вечерам пусть собираются друзья, ведут споры за бутылкой вина... Однако, я сижу, а работа стоит".
Пэнтелл огляделся и заметил вдалеке блеск воды. Покончив с плодами, он достал ведра и отправился в ту сторону.
- На кой черт мы сюда приперлись? - осведомился Молпри.
- Нам все равно нужна разминка. Следующая посадка будет через четыре месяца.
- Мы что - туристы? Шляться по грязи и любоваться видами! - Молпри остановился и привалился, пыхтя, к валуну. Он брезгливо оглядывал заполненный водой кратер, вздымающееся в небо сплетение корней и далеко вверху - целый лес ветвей рухнувшего дерева.
- Наши секвойи против него - одуванчики,- негромко сказал Голт.- А ведь это после той самой бури, с которой мы разминулись!
- Ну и чего?
- Ничего... Просто, когда видишь дерево такого размера это впечатляет...
- Тебе что - деньги за него заплатят?
Голт поморщился.
- Вопрос по существу... Ладно, топаем.
- Не нравится мне, что недотепа остался один в корабле.
- Слушай,- Голт обернулся к Молпри,- что тебе дался этот мальчишка?
- Не люблю... придурков.
- Ты мне баки не забивай, Молпри. Пэнтелл совсем не глуп на свой лад. Может, из-за этого ты и лезешь в бутылку?
- Меня от таких воротит.
- Не выдумывай - он симпатичный парень и всегда рад помочь.
- Ага, рад-то он рад,- пробурчал Молпри,- да не в этом штука.
Сознание медленно возвращалось к умирающему сердцемозгу. Сквозь бессмысленные импульсы разорванных нервов прорывались отдельные сигналы:
- Давление воздуха ноль - падает... давление воздуха сто двенадцать - повышается... давление воздуха отрицательное...
- Температура - сто семьдесят один градус, температура минус сорок, температура - двадцать шесть градусов...
- Солнечное излучение только в красном диапазоне... только в синем... в ультрафиолетовом...
- Относительная влажность - бесконечность... ветер северо-восточный, скорость - бесконечность... ветер снизу вверх вертикально, скорость - бесконечность... ветер восточно-западный...
Дерево решительно отключилось от обезумевших нервов, сосредоточившись на своем внутреннем состоянии. Оценить его было несложно.
Думать о личном выживании бесполезно. Но еще можно принять срочные меры и выиграть время для спорообразования. Не тратя ни секунды, дерево включило программу экстренного размножения. Периферические капилляры сжались, выталкивая все соки назад, к сердцемозгу. Синапсические спирали распрямлялись для увеличения нервной проводимости. Мозг осторожно проверял, сначала - жизнеспособность крупных нервных стволов, затем - сохранившихся участков нервных волокон, восстанавливал капиллярную сеть, разбирался в непривычных ощущениях: молекулы воздуха соприкасались с обнаженными тканями, солнечное излучение обжигало внутренние рецепторы. Надо было заблокировать все сосуды, зарастить капилляры - остановить невосполнимую потерю жидкости.
Только после этого древомозг смог заняться самим собой, пересмотреть глубинную структуру клеток. Он отключился от всего разрушенного и сосредоточился на своем внутреннем строении, на тончайшей структуре генетических спиралей. Очень осторожно дерево перестраивало все свои органы, готовилось произвести споры.
Молпри остановился, приставил руку козырьком ко лбу. В тени необъятного выворотня маячила высокая тощая фигура.
- Вовремя мы поспели!
- Черт! - ругнулся капитан и прибавил шагу. Пэнтелл заторопился ему навстречу.
- Пэнтелл, я же вам сказал - сидеть в корабле!
- Я не нарушал приказа, капитан. Вы не говорили...
- Ладно. Что-нибудь случилось?
- Ничего, сэр. Я только вспомнил одну вещь...
- После, Пэнтелл. Сейчас нам нужно на корабль - дел еще много.
- Капитан, а вы знаете, что это такое?
- Ясно что - дерево,- Голт повернулся к Молпри.- Слушай, нам надо...
- Да, но какое дерево?
- Черт его знает, я вам не ботаник.
- Капитан, это очень редкий вид. Он, собственно, считается вымершим. Вы что-нибудь слышали о яндах?
- Нет. Хотя... да. Так это и есть янд?
- Я совершенно уверен. Капитан, это очень ценная находка...
- Оно что - денег стоит? - перебил Молпри, обернувшись к Голту.
- Не знаю. Так что дальше, Пэнтелл?
- Это разумная раса с двухразовым жизненным циклом. Первая фаза - животная, потом они пускают корни и превращаются в растения. Активная конкуренция в первой фазе обеспечивает естественный отбор, а дальше - преимущество в выборе места для укоренения...
- Как его можно использовать?
Пэнтелл запрокинул голову. Дерево лежало, словно стена, переходящая в гигантский купол обломанных ветвей тридцати метров высоты, или пятидесяти... или больше... Кора гладкая, почти черная. Полуметровые блестящие листья всех цветов.
- Представьте только, это огромное дерево...
Молпри нагнулся и подобрал обломанный корень.
- Эта огромная деревяшка,- передразнил он,- поможет вправить тебе мозги...
- Помолчи, Мол.
- ...бродило по планете больше десяти тысяч лет назад, когда еще было животным. Потом инстинкт привел его на эту скалу и заставил начать растительную жизнь. Представьте себе, как этот древозверь впервые оглядывает долину, где ему предстоит провести тысячи и тысячи лет...
- Чушь! - фыркнул Молпри.
- Такова была участь всех самцов его вида, чья жизнь не прерывалась в молодости: вечно стоять на утесе, как несокрушимый памятник самому себе, вечно помнить краткую пору юности...
- И где ты набрался этакой хреновины? - вставил Молпри.
- И вот на этом месте,- продолжал Пэнтелл,- окончились его странствия.
- 0'кэй, Пэнтелл, это очень трогательно. Ты что-то говорил о его ценности.
- Капитан, дерево еще живое. Даже когда сердцевина погибнет, оно будет отчасти живо. Его ствол покроется массой ростков - атавистических растеньиц, не связанных с мозгом. Это паразиты на трупе дерева - та примитивная форма, от которой оно произошло, символ возврата на сотни миллионов лет назад, к истокам эволюции...
