Робот мелодично звякнул и выдвинул на середину стола поднос с двумя чашками.
— Пейте кофе, — ласково сказал Коровин и быстро вышел из кухни.
Из спальни выйдя на балкон, он отдал команду карманному коммутатору:
— Негодяя в студию!
На другом конце линии заиграла бодренькая мелодия, а затем хорошо поставленный баритон произнес с легким механическим придыханием:
— «Алгоритмы Бобриса»! Сейчас никто не может ответить на ваш звонок. Оставьте…
— Фима, первое апреля случилось два месяца назад.
— С добрым утром, Коровин, — вяло ответил Бобрис вполне человеческим голосом. — Ты меня на рассвете разбудишь…
— Фима, во что ты собираешься меня втянуть?
Бобрис был невозмутим.
— Ничего такого! — сказал он. — Если ты про «Теремок», так там все тип-топ, Коровин, ты даже не думай! Пара багов по твоей части, чистая эргономика!
Жизненный опыт подсказывал Коровину обратное. Но в субпространстве творческих людей Цифры — будь то программисты, бета-тестеры или дизайнеры — зме́я, подобного Фиме, надо было еще поискать! Коровин, сам того не замечая, постепенно начал кивать в такт успокаивающей ритмичной речи Бобриса:
— Все тупо и дорого: сменные интерьеры — одним щелчком пальцев. Сто дизайнеров накреативили, а я подложил цифровую базу. Уже практически закончили отладку…
— Так что же тогда? — сердце Коровина сжалось от тоскливого предчувствия.
Бобрис чуть-чуть помолчал.
— Знаешь, — неуверенно сказал он, — чё-то не прёт.
— То есть?
— Ну, все красиво, все работает, дом-трансформер: то ты в за́мке, то во дворце. Электрика, механика, сантехника — сложно, адски дорого и архинадежно. Сбоев на уровне харда нет вообще…
Бобрис снова замолк, а потом грустно подытожил:
— А кайфа нету!
Коровин даже не нашелся, что на это ответить.
— Вытряси их, Коровин! — воскликнул Фима, по-своему трактовав возникшую паузу. — Они такие тугрики в свой «Супер-пупер-мега-VIP» засандалили, что отступать давно уже некуда. Они на тебя молиться будут, пыль с флэшек сдувать, проси чего хочешь! Будет как со Шпулькой, даже круче! Я ж твой друг, плохого не предложу!
Коровин обвел взглядом панораму унылого дворика, полные спама мусорные бачки, белый снег простыней на чьем-то балконе, дрожащие пикселы листвы на голых культяпках обкорнанных тополей… Ведь он же ничего не теряет? Это просто подработка!
Коровин скрестил пальцы и прошептал:
— Только бы не как со Шпулькой!
* * *
Трехтомное пособие по общению с Теремом Коровин оптимистично похоронил на дне чемодана. Он был уверен: все не настолько плохо, чтобы сходу зарываться в рабочие материалы.
Пели птицы, неподалеку шумело шоссе. На небольшом пригорке за витым чугунным забором возвышался особняк. Ничего сверхъестественного: три этажа, колонны и портик по фасаду, красная крыша из условной черепицы.
После знакомства с разработкой Бобриса Коровин знал, что снаружи вид дома почти неизменен. Максимум вместо колонн может появиться каменная или бетонная стена. Но двери и окна останутся на прежних местах, и крыша не съедет набок. Что уже не могло не радовать.
Коровин остановился у калитки и дотронулся до кнопки звонка.
— Здравствуйте! — отозвался безукоризненно интонированный механический голос. — Дом пока не заселен. Если вы уверены, что прибыли по адресу, то представьтесь, пожалуйста!
— Оставь надежду всяк сюда входящий, — произнес Коровин, как мог отчетливо, слова мастер-кода. Маленький привет от Бобриса.
— И еще раз здравствуйте, новый хозяин! — в голосе дома прорезались радушие и почтительность. — Добро пожаловать в Терем!
Коровин взобрался в горку и вошел в дом. Все было именно так плохо, как он и предполагал. От роскоши резало глаза. Лейблы и логотипы с каждого предмета со всей ненавязчивостью впивались в мозг. Каждая комната была нафарширована новейшей техникой, расставленной по-дизайнерски — красиво и бестолково.
Начав общение с домом, Коровин быстро сполз на недоязык, состоящий из простейших команд. Терем старался как мог, но под глянцевой коркой псевдоинтеллектуальной системы скрывался несовершенный ржавый механизм обработки информации, устаревший лет на пятнадцать.
Коровин поиграл интерьерами. Было забавно смотреть, как тонут в полу диваны и тумбочки, ползают по стенам картины и плазменные панели, как из бездонных недр Терема выплывают на свет ранее спрятанные предметы. Действительно, любой конечный пользователь мог подобрать обстановку на свой вкус — раз уж даже строптивому Коровину удалось найти вариант интерьера, в котором со временем почувствовал бы себя уютно.
Но бобрисовское «не прёт» наиболее четко отражало суть проблемы.
Терем закупал продукты с доставкой, стирал и гладил белье, следил за чистотой в самом себе — но оставался устройством, сложным устройством, не способным даже на долю секунды показаться живым.
* * *
Программирование любого уровня — это всегда немножко шаманство. Без умения красиво раздувать щеки Коровин никогда не оказался бы там, куда его занесло сейчас. В широких креслах замерли, как кролики перед питоном, незадачливые вип-строители, возглавляемые Нилом Зеровичем, и пожирали Коровина взглядом.
По левую руку от главного барыги теремной индустрии сидел по стойке смирно хмурый тип в допотопном твидовом костюме, отвечавший за смету и обоснованно ожидавший тяжелых испытаний. По правую — морщил переносицу круглолобый конструктор. Его редкие волосы были так прилизаны, будто он только что снял каску.
Ефим Бобрис, упакованный в чуждый его вольной натуре костюм с «удавкой», скромно сидел в сторонке, поглядывая на Коровина невинным взглядом шестимесячного младенца.
С другого края разместился харизматичный разгильдяй, явно из дизайнеров — Коровин сразу признал своего. В темном мире эргономики и дизайна интерфейсов выживали только те, кому хватало твердости неустанно делать вид, будто ситуация находится под их непосредственным контролем.
Доклад Коровина был по-медицински жесток.
— Давайте без экивоков. Я вижу две проблемы! — сурово сказал Коровин, сложив из пальцев «козу» и предъявив ее Нилу Зеровичу.
Тот забился в угол кресла.
— Первая: при разработке концепта вы изначально ограничили свою фантазию рамками имеющихся представлений о комфорте. Дорогой дизайн и эксклюзивные бренды — это прекрасно! Вы запрятали в шкатулку Терема столько замечательных сюрпризов… Но потенциальные возможности потеряны — ведь вы мыслите старыми категориями!
